Илья Кормильцев - Собрание сочинений. Том 1. Поэзия

«Праздник Красной Смерти»

Первая публикация: И. Кормильцев, «Никто из ниоткуда», Москва, 2006.

«Колесо»

Текст песни группы «Томас». Записана в 2004 г. для альбома «Ягнята молчат» (2005).

«Шаг в пустоту»

Первая публикация: И. Кормильцев, «Никто из ниоткуда», Москва, 2006.

«Аленький цветочек»

Первая публикация: И. Кормильцев, «Никто из ниоткуда», Москва, 2006.

«Ночная радуга»

Текст песни группы «Томас». Записана в 2002 г. для альбома «Командор» (2002). Первая публикация: И. Кормильцев, «Никто из ниоткуда», Москва, 2006.

Все стихи данного цикла публикуются впервые, если не указано иное.

«Тайный знак»

Текст песни официального саундтрека сериала «Тайный знак» (2001). Исполняют группа «Томас» и Алеся Маньковская. Первая публикация: И. Кормильцев, «Никто из ниоткуда», Москва, 2006.

«El amor»(в соавторстве с А. Маньковской)

«Любовь» (исп.).

«Без любви жизнь теряет вкус, и цветок не имеет запаха. После радости обязательно приходит боль. Новая любовь перерождается из боли, новая любовь рождается» (исп.).

«My only one»

«Моя единственная» (англ.).

«Я никогда не буду королем, ты никогда не будешь королевой, но кому до этого есть дело? Мы парим в небесах, с каждым моментом забираясь все выше, парим в воздухе. Хотя жизнь может быть трагичной, в любви все еще есть немного магии, если только попытаться. Моя единственная…

Океанские волны накатят и отступят, империи возвысятся и падут, не оставив и следа. Время течет сквозь мои пальцы, но в каждой песчинке я вижу твое лицо» (англ.).

«Радость»

Первая публикация: И. Кормильцев, «Никто из ниоткуда», Москва, 2006.

«Выйди на связь»

Текст песни официального саундтрека фильма «Бегущая по волнам» (2007). Вспоминает Дмитрий Умецкий: «Работа над текстами проходила ранней весной и в начале лета 2004 г. Илья всегда с пониманием относился к вмешательству в текст при работе в кино. Наша совместная с ним работа над фильмом „Бегущая по волнам“ ярчайшее тому доказательство. Ну не мог он или не хотел выполнять требования режиссера. В результате мне приходилось не просто корректировать текст, а дописывать целые куплеты. И никаких проблем у нас с Ильей по этому поводу не возникало».

«Тысяча дверей»

Текст песни саундтрека фильма «Бегущая по волнам» (2007).

Для этого фильма Кормильцев предложил еще два текста — «Талисман» и «Баллада о Золотой Цепи», однако первоначальные варианты не сохранились, а те, что имеются в наличии, подверглись серьезной переработке сторонними лицами. «Что-то менял в тексте Юра Чернавский. Не уверен… Но на всякий случай сообщаю о сомнениях» (Дмитрий Умецкий). Ниже приводятся некоторые строчки из этих текстов, восстановленные Умецким по памяти.

«Вогульские духи»

Вогулы — устаревшее название автохтонного народа манси, населяющего север Урала и Западной Сибири.

«Death is a freeze frame»

Перевод названия — «Смерть — это стоп-кадр» (англ.).

«Бесконечная саморазматывающаяся пленка времени, наконец, порвана. Мы смотрим, как ширится разрыв. Твердые и острые, как бритва, лезвия пространства вскрывают Ничто, превыше всякого описания, произносимого или только мыслимого. История — это блокбастер, не подразумевающий сиквела. Смерть — это стоп-кадр» (англ.).

Поэт — это прежде всего путь: путь поэта и человека; путь духовный, нравственный, этико-эстетический, лингво-культурный, текстотворческий и в целом концептуально значимый. Илья Кормильцев — поэт. И в словесности, и в музыке, и в философии, и в миропонимании, и в жизни. Внешне он был похож на Николая Заболоцкого (ученый-поэт и поэт-ученый), всегда сосредоточенный, молчаливый (мы просидели с ним в одной аудитории военной кафедры несколько лет, завершившихся трехмесячной «напряженкой» военных лагерей: я был «командиром» взвода, в котором собирались все те, кто не математик, механик, журналист, историк или философ, — так сказать, остаточек, или осадок, филологического, химического и биологического факультета, — осадок человеков неординарных, странных, в общем-то заблудших в своих не совсем популярных специализациях и специальностях). Илья Кормильцев — это действительно поэт, напоминавший очкарика Заболоцкого, но Заболоцкого, шедшего всегда даже не поперек, а против времени — и социального, и народного, и государственного, что, в общем-то не помешало ни Николаю, ни Илье стать поэтами народными.

Илья Кормильцев как личность (и в антрополингвистическом, и в духовном, и в культурологическом аспекте) — феномен уникальный: поэт, вообще словесник, мыслитель, деятель и человек — он всегда сопротивлялся и противился неиссякаемой силе пошлости, давлению ортодоксального порядка и государственно-ритуальной мощи того, что принято называть обществом, «советским народом» и «строителем» всего на свете. Однако И. Кормильцев, отрицая существующий порядок и положение людей и вещей, не стал абсолютным мироотрицателем и создателем хаоса — он являлся творцом иного космоса, — ультракосмоса, экстракосмоса, космоса не плоского и шарообразного, как все социальное, а космоса и мира вертикального, обоюдоострого, — направленного сразу и вверх, и вниз.

Поэзия Ильи Кормильцева, его стихотворения (или, как было принято говорить в 1980-х, — тексты), — это явление уникальное. И. Кормильцев создавал и поэтические тексты, и рок-поэтические тексты, и тексты песен, и тексты — зародыши рэпа, речитатива, поэтического и стихотворного нарратива, и микротексты — философемы («филосопоэмы») записочного, иногда мемуарного и дневникового характера. Генетика такого текстотворчества очень сложна и неоднородна. Поэт, несомненно, владел русской стихотворной традицией, но отстранялся от нее, сочиняя — изредка — правильные, регулярные, силлаботонические стихи — тексты песен. Если генезис поэтики Ильи Кормильцева очевиден и представляет собой движение от сложного — к простому, а от простого — к сверхсложному, которое, если вдуматься, есть сверхпростое, то генетически его поэтические, рок-поэтические и стихотворные тексты очевидно связаны прежде всего с англо-саксонской традицией рок-поэзии и поэзии рок-музыкантов. На мой взгляд (и многолетний опыт любителя рок-музыки), И. Кормильцеву ближе всего прочего были этико-эстетические и лингво-культурные сценарии поэтических и рок-поэтических текстов Дж. Моррисона, Боба Дилана и Дж. Леннона. Философские медитации Моррисона, прямоговорение Дилана и поэтическая парадоксальность Леннона в той или иной мере и степени, возможно, повлияли на становление поэтики, просодии и семантики стихотворений И. Кормильцева. Кроме того, несомненный интерес, как мне кажется, вызывали у И. Кормильцева тексты и стихи поэтов-битников (США, ср. поэзию Лоуренса Ферлингетти), а также «записных» песенных «текстовиков», английских поэтов Берни Толина, Тима Райса и др. И. Кормильцев не был подражателем: просто система, структура и функции его мышления счастливо совпадали с системами мышления (музыка — смысл — образ, по Н. А. Заболоцкому) англо-американской, европейской и вообще мировой рок-поэтической культуры.