Алексей Суслов - Как страшно засыпать в России

Своё одиночество ты убьёшь сигаретой.

Отец твой седой всегда на ножах

На работе и дома, а ты – с болью этой

Уйдёшь в магазин, где не купишь носки,

А скорей – потеряешь купюры, монеты…

Так несчастная жизнь бьёт наотмашь с тоски

И катает в асфальт твои малые леты.

Мусульманка

Она родом из Таджикистана

И в глазах её – бескрайних гор полёт.

Нежный взгляд и гибкость её стана

В грёзы манит, за собой зовёт.

Говорят, у мусульман с тем строго,

Что у нас любовью все зовут.

Я не требую от девушки той много,

Только ласкам мне найти приют.

Не боюсь я кары от Аллаха,

С Богом я нашёл и ясность и покой.

И солдатская моя стальная бляха

Слепит всех противников собой.

Дай Господи ответную любовь

От пышной телом незнакомки,

Чтоб взвилась в удивленьи бровь

У вечно молодой чертёнки.

Сотри страдания как пыль;

Да будет свет, тепло, уютность!

Прекрасно судно, когда на море штиль,

Прекрасна и любовь, когда есть чуткость.

Элегия

Сено пахнет твоим телом,

Дым клубится над селом.

Мне так хочется меж делом

Побродить с тобой вдвоём.

Плавать в сонных водоёмах,

Рыб ловить и слышать крик

Птиц, летящих с тех уклонов,

Где я рисовать привык.

Там весёлые зарницы

Блещут в тысчу огоньков,

Освещая наши лица,

Сельских наш случайный кров.

Наших голосов не слышно

Из-за пения сверчка…

Ах, пора нам спать ложиться,

Ведь устала зреть душа!

Я люблю это небо, я люблю эту женщину…

Журавли улетают, на меня не глядя.

И прекрасный росток, пробуравив всю трещину,

В высь направил все силы, от смертей уходя.

Я как этот росток, весь к тебе устремлён.

Моя милая тайна, моя нежная боль.

Одурманен тобой и тобой охмелён.

Сам себе я и князь, и вассал, и король!

Уже пять дней, как дождь идёт,

И в голове туман и сырость,

Душа беспечная ползёт

Вдоль по хребту к богам на милость.

Мой кот чужую рыбу ест,

Пёс заболел от глупой кости,

А я ем хлеб в один присест.

Как мне сходить к кому-то в гости?

Шурочка

Шурочка, Шурочка, сарафанчик до колен.

Так по жизни и плывёшь – без грехов и без проблем.

Таешь, словно мармелад, сахар вся на вкус,

Ну а я – весь балабол, зелен и безус.

Говорят, у вас в Москве – тишь да блажь,

А у нас как в решете – всем подмажь.

Буду я тебя любить, эх, сеновал…

Всем одно и говорить: "кто бы знал…"

Кто бы знал, что ты уйдёшь среди ночи,

Что пойдёшь гулять ты в степь, пьяной очень…

Так ушла на восемь лет, нету слуха,

Я один живу, бобыль, в жизни глухо.

Война

Ты не смотри на меня так, мальчик,

Всё равно я тебя не убью,

Но я не могу любить твою землю,

Грозную землю твою.

Здесь полегли мои ребята:

Пашка, Сергей и Егор.

Их забрала длань Аллаха

В вышину синих гор.

Мне бы только закрыть глаза и уснуть,

Забыть что такое война.

Взрывы, тротил и спина командира -

Вот что такое она…

Чеченское письмо

Война, ты грозная волчица,

Сжирающая своих парней.

…А наш комвзвода материться,

А мы становимся грубей.

Бандитов бьём, и нас калечат,

Под "сушки" не сомкнём мы глаз.

Там, на миру всех ночью лечат,

А мы жуём противогаз.

Письмо пишу всем матерям на свете:

Храните ваших сыновей!

Но в нашем синеньком берете

Живётся, право, веселей!

Меня забрали в армию.

Откормят как свинью,

Пошлют сдыхать в Тартарию,

Убьют и мать мою

Письмом, где всё по белому:

"Погиб он как герой"…

Лишь сыну семидневному

Плевать, что я такой -

Убитый, плохо выбритый,

Лежу, закрыв глаза.

В военбилете выбита

Геройская звезда.

И нету в этом случае

Претензий не одной.

Есть смерти и по круче,

А ты, поди, герой…

Ветераны

Ивану Бабакову

Ветераны, ветераны, ветераны,

Залечите наконец свои вы раны,

Чтобы мы не знали той вселенской боли,

От которой горче чем в неволи.

Выпейте свои вы фронтовые

Чарки две, что горче всей полыни,

Но не плачьте, не терзайте души:

Боль уйдёт и станет всем нам лучше.

Багровая война

Скажи, отец: в войне ли наше дело

Или на мир мы смотрим не с руки?

Мне говорят: тебя беда задела,

Но я с бедою связан вопреки…

Я знаю тех, кто плачет белой ночью -

И им война то вопреки дала,

Что видятся им меж людей воочию

Послевоенные и странные дела.

Багровая война!… Желанная победа!…

Теперь мне мир весь видеться иным.

Стерпеть сполна – вот нашей жизни кредо.

Дать людям память – вот на чём стоим.

Мой кот

Мой кот не ест сырую рыбу,

Не поглощает взглядом птиц,

Он к человеческому миру

Привык, к познанью наших лиц;

И вставши на подмост сознанья

Всечеловеческой любви,

Кот превосходит ожиданья

Весьма обширные мои.

Тегеран

Город чистых автомобилей,

Загорелых неумытых лиц,

Железнодорожных линий,

Пугающих птиц,

Базаров, кричащих роскошью,

Девушек, говорящих в тишь,

Детворы, знаменитой ловкостью,

В воздухе, в котором паришь…

(Из моего романа "Кружение времени")

Завещание

Ты поселила ветер в волосах

И молния в твоих глазах сверкает;

Ты вся душою – с верой в небесах,

Но жизнь с двумя судьбами не бывает.

Живи земною жизнь, друг, люби;

Люби поля, тот луг, что весь мерцает,

Твори приветливость, добро твори.

А небо? Счастливый небо забывает.

Два тела сольются в единое эро,

Истома поглотит весь стыд и наив.

Мужское прекрасное юное тело

Владеет над женским, собою покрыв.

За окнами грохот огня и безумья,

А в спальне – и битва, и ласковый бред.

Но будут моменты немого раздумья:

Остаться навеки, уйти ли в рассвет.

Скупые чувства разрушают

Святое зеркало судьбы:

Осколки дивно отражают

Немые всполохи звезды.

Горит ли свет в окне бездонном,

Луна сияет ли в ночи -

Найдёшь печаль на сердце сонном,

Хоть ты кричи, хоть ты молчи.

Морской волк

Выйди в море и вслух помолись,

Выпей чарку-другую, откашлись.

Только здесь начинается жизнь,

Этой страшной волне отдавшись.

Видишь, солнце пирует вовсю,

Чайки клич возвещают о радости.

– Вот червя бы скормить карасю…

Только даст он минтаю из жалости.

Он – задумчивый волк морской.

Знает жизни пятки холодные.

-Ах, красотка, я приду за тобой,

И вопьюся в губы холодные.

Мой итальянский груб и странен,

Дополнен звуком остроты,

Как лев – он близорук, коварен,

Сам по себе, не говорит на "ты".

В нём есть стремление к искусству,

К чему Италия влечёт.

Он не подвластен к злому чувству,

Он вновь к свободе всех зовёт.

Утоли моя кисть мои страсти,

Дай изведать и мёд, и вино.

Рвётся сердце всё чаще на части,