Ирина Маркова - Белый Свет

Далеко за горизонт.

Лист желтеет, опадает,

Но, прогнозам вопреки,

Русь, как прежде, ожидает

Всех нас в поле у реки.

Время снова нас рассудит,

Лишь сойдёт с травы роса.

…Русь за нас молиться будет,

Уплывая в небеса.

Лист кленовый – как игрушка,

Растворилась светотень.

Продаёт цветы старушка

У метро в осенний день.

День осенний убегает —

Удержать тепло не смог.

…Молча летопись слагает

По Руси идущий Бог.

По Руси бредёт старушка,

И резвится детвора.

…В осень Болдинскую Пушкин

Коротает вечера.

Утро в осени прозрачной

У церковных спит дверей,

В листопад прохожий мрачный

Станет чуточку добрей —

Молча купит у старушки

Полевых цветов букет.

…Улыбнётся снова Пушкин

Из глубин осенних лет.

Обернётся утром новым

День, что в осени продрог.

…В полночь с посохом кленовым

По Руси ступает Бог.

Затянул туман просторы

Расплескавшейся тоской.

Выйдет месяц в небо скоро

Над станицей Крыловской,

Засияет в небосклоне

Вслед за месяцем заря.

…Атаману снятся кони,

А любовь приснилась зря.

Несложившаяся песня

О несбывшейся любви.

…Атаману интересней

Бой на шашках и крови.

Встанет завтра утром рано,

Соберёт лихую рать,

За Россию атаману

То ли пить, то ль умирать,

То ли петь про степь без края,

На лихом коне паря.

Вспыхнет, тихо догорая,

Над станицею заря.

Кони выскочат сторонкой

За степной предел земли —

То казачьи песни звонко

Вдоль дороги пролегли.

Стук копыт зарю разбудит,

Что над степью пролилась.

…Атаман навек забудет

Про любовь, что не сбылась.

Засияет месяц тонко

Над станицей Крыловской —

То казачьи песни звонко

Пронесутся над рекой.

…Мчатся кони, мчатся рьяно,

Атаману ли грустить?

Пусть не вечно атаману

На земном пути гостить.

Петь не вечно атаману

О несбыточной любви —

Завтра в бой с рассветом рано,

В бой за Спаса на Крови,

За Россию, за державу,

Не впервой же воевать!

Не пристало, Боже правый,

Атаману тосковать.

Стук копыт как сердце бьётся,

Навсегда забыт покой.

…Лунный свет как песня льётся

Над станицей Крыловской.

Казаки да кони,

Хаты вдоль дороги,

Звёзды в небосклоне

Далеки и строги.

Далеки, как прежде,

Смутные печали,

Казаки в надежде,

Месяц в синей дали.

Кони бьют копытом,

Месяц тень бросает,

За окном открытым

Небо нависает.

Нависают грозы,

Заревом играют,

Тонкие берёзы

В молниях сгорают.

Мир не повторится

В дне, грозой умытом,

Конь на небо мчится,

Звёзды под копытом.

…Жаркие погони,

А порой утраты,

Звёзды, небо, кони,

Степи да закаты…

Дням отсчёт без проволочек

Все ведут календари.

Малой родины кусочек

На картине у двери.

Путь у времени спрессован,

У ручья застыл лесок —

На картине нарисован

Малой родины кусок.

Тает облако неброско,

У реки вязанка дров,

Волны в лёгкую полоску

От бегущих катеров.

Небо в лёгкую грустинку,

И церквушка над рекой.

Как посмотришь на картинку —

До неё подать рукой.

На картинке детства ветры

Улетели в никуда.

Между ними ж километры,

Расставанья да года…

Скользнула тень в сосновый бор

И в город с ночью прилетела.

В ночи Владимирский собор

Достиг небесного предела.

Закат качнулся и угас,

Открылась неба панорама,

И в сумерках иконостас

Светился за пределом храма.

К земле спустилась высота —

К земле, заплаканной и тленной,

И мир с иконою Христа

Кружился молча во Вселенной,

И где-то пел церковный хор,

Пел про венец из колких терний.

…Стоял Владимирский собор

В ночи, как светоч невечерний.

За часом пробирался час,

Мир окаймила ночи рама,

Как вдруг взлетел иконостас

С рассветом вновь в пределы храма.

Вдруг растворилась темнота,

Лишь месяц в облаке купался,

Перед иконою Христа

Младенец тихо улыбался,

А мир проснуться не успел,

То ль в звёздах, то ль в свечах сгорая,

И лишь младенец тихо пел,

А ангел слушал, замирая.

В зимний день, весной и летом

Время мчится колеёй.

Храм Можайский вьётся где-то

Между небом и землёй.

Отголоском птичьим райским

Вечность смотрит вслед за ним,

А Николою Можайским

Край намоленный храним.

Вдаль бегущая дорога

И пейзаж старинных мест,

Николай Можайский строго

Смотрит пристально окрест.

Взгляд пронзительный, глубинный,

Как магнит, и потому

Души стайкой голубиной

Устремляются к нему.

Он оплот собой являет,

Ризы издали видны —

Он крестом благословляет

Все четыре стороны.

Городок стоит хрустальный,

Вышит нитью серебра,

На дорожке привокзальной

Снег бросает детвора.

Лает пёс в холодной будке,

Снег запутался в веках,

И снежинки, как минутки,

У детишек на щеках.

Иней дымкой зависает

На деревьях у пруда,

Детвора снежки бросает,

Льдинки тают как года.

Воробьи проворны, прытки,

Струйка дыма вдалеке,

Время стынет у калитки

В древнерусском городке.

Льёт Мороз в тулупе вечном

Свет прозрачный на дома,

На пути промёрзшем Млечном

Век отмерила зима.

Нарисованы Господом веточки

У березы в Пасхальной весне,

Словно лета грядущего весточки,

Православно скользят при луне.

Пробужденье с планетою вертится,

Умывается Русь у реки,

Слава Богу, что всё ёще верится,

Убегающим дням вопреки.

Православно по улицам носится

Звон заутренний русской души.

Время утренне мимо проносится

И полуденно тает в тиши.

Благовещенье с Пасхою молятся –

Прозвучали, как колокол встарь,

И растаял в тиши за околицей

В синих днях утонувший январь,

И в весеннем парящем цветении

Мы по жизни плывём, как во мгле.

В колокольном и праздничном пении

«Свете Тихий» плывёт по земле.

Перелистывая дни,

Год считает, как бухгалтер,

Сколько солнца было в марте,

И в расчётах, как в азарте,

Даты прыгают одни.

Где-то дождь и непогода,

Лето – в гору, осень – вниз,

Плюсы-минусы природы

Составляют компромисс.

Март залил дождями землю,

В мае – солнце через край,

Осень мёрзнет, осень дремлет,

Краткосрочен летний рай.

В декабре бледней закаты,

Но до боли ярок снег,

Грома мощные раскаты

Вплетены в июньский бег.