Ирина Маркова - Белый Свет

Здесь – убавить, там – прибавить,

Здесь – умножить, там – отнять,

Нелегко отчет составить

И, тем паче, уравнять.

Уравнять сезоны года,

Дней пробег, секунд полёт,

Так капризная природа

Наобум себя ведёт.

Так поэт, подобно году,

Взявши ручку и тетрадь,

Тщетно хочет небосводы

По страницам расписать:

В мае – дни, в июне – ночи,

Просто кругом голова,

Заключить напрасно хочет

В мимолётные слова.

На заутрене свечкой тёплой

Свет прольётся в окне церковном.

В зимнем небе звездою блёклой

Льются сумерки светом ровным.

Погружаются в полночь сутки

Строчкой жизни, довольно разной,

Но приблизится на минутку

Рождества колокольчик ясный.

И, церковной свечою тлея,

В небесах – в Москве и в Париже —

Станет мир на йоту теплее,

Рождество же – на звёздочку ближе.

Такая ранняя весна,

Такая чистая страница,

И тих апрель, и даль ясна,

И хочет день дождём умыться.

Такие сонмы детворы

Наполнили весенним гамом

И переулки, и дворы,

И солнце выплыло над храмом,

Зависло над землёй, как шар,

И только тикают мгновенья,

Восхода огненный пожар

Вдыхает ветра дуновенье.

Чуть-чуть замешкалась весна,

И дым костра уносит ветер,

Проснулся год, и ото сна

Отходит, радостен и светел.

Притормозило время вещее —

Бывает у времен надлом.

…Но предпасхально Благовещенье

Взошло луною за окном.

А накануне было пасмурно,

И капал дождик сгоряча,

И жизнь текла, увы, по-разному,

То чем-то раня, то леча,

И небо было переменчиво,

Синицы пели невпопад,

И ветер колесил застенчиво

По миру восемь дней подряд.

Но вдруг Архангел в синем мареве

Внезапно небо приоткрыл,

И выплыл город в раннем зареве,

И был Архангел Гавриил.

Проснулось утренне-прозрачное,

Весенне-раннее тепло,

И всё вчерашнее и мрачное

С души внезапно отлегло.

Пасха бродит у берёзы,

Тихо слышится в рассвете,

Пасха льёт с дождями слёзы

О коротком тихом лете.

Пасха сходит в лунном свете,

Серебрится над рекою,

Весть о скоротечном лете

Пишет звёздною строкою.

Пасха почки распускает,

Первым громом бьётся о земь

И дождями с крыш стекает,

Позабыв печаль и осень.

Словно месяц над рекою,

В Новом теплится Завете,

Тихо думает с тоскою

О скоропостижном лете.

Пасха в каждую обитель

Входит с красною парчою.

Озарит Христос-Спаситель

Полночь яркою свечою,

Вспомнит лета скоротечность,

Сыпля звёзды с небосклона,

За собой поманит в вечность,

Ожидая у иконы.

Мирозданья вечный зритель,

Видит жизни панораму.

Ожидает нас Спаситель

В ночь Пасхальную у Храма.

Растаял день, и выпал снег,

Кружа устало,

Как будто в прошлое побег —

Похолодало.

То ль полусвет, то ль полутень

На снег упала —

Погас закат и минул день.

…Похолодало.

Бегут вечерние часы

Куда попало.

…В пределах средней полосы

Похолодало.

И нет от лета и следа —

Тепла так мало,

Но не навек, не навсегда

Похолодало.

Врасплох капризная капель

Меня застала,

Но нынче март, а не апрель.

…Похолодало.

Но встал восход – монах в миру, —

И вдруг несмело

Запели птицы поутру,

И потеплело.

Пролился дождь в конце апреля,

И стали улицы пусты,

Стряхнули сон под утро ели,

И ждут художников холсты.

Мы что-то где-то не допели,

Но в клейких почках тополя,

Листы осенние истлели,

И новых листьев ждёт земля.

Пришёл апрель, что миром правит,

Жизнь всё смешала неспроста,

А капли воска свечки плавят,

И все мы – капельки Христа.

Соловей внезапно в холода ворвался,

Не дождавшись лета и листвы, быть может,

Соловей апрельский мая не дождался,

Что ему неймётся, что его тревожит?

Лишь впорхнуло утро воронёнком сонным,

В облаках и тучах серая прохлада,

Дождиком внезапным за стеклом оконным

Жизнь заморосила – значит, так и надо.

Холод навевая, жизнь заморосила,

Лужи – словно чаши с полными краями,

И, дождём весенним плача что есть силы,

Май примчался в полдень вместе с соловьями.

Расплескалось время, тучи разогнало,

За дождём прохладным вьётся соловей,

Проливая трели с веток где попало,

Проливая вечность каплями с ветвей.

Почти за краешком земли

Скользнула полночь в облака,

И блики лунные легли

Дорожкой в прошлые века.

Короткий май умчится прочь,

Прочь от земного бытия,

Но неизменно ловит ночь

Под небом трели соловья.

Блок, намекая на январь,

Вошёл в земные холода —

«Аптека. Улица. Фонарь»

Парят над миром навсегда.

Фонарный свет скользит с окна

И брезжит угольком в печи,

И дремлет вечная луна

С аптекой, с улицей в ночи.

Три слова вновь живут, как встарь,

И век спустя глядят с ветвей —

Аптека. Улица. Фонарь.

Луна. Береза. Соловей.

Перелистывая страницы

Запоздавшего снегопада,

Вспоминаются числа, лица,

Что когда-то мелькали рядом.

Слой за слоем снега ложатся

На закутанный в дымку вечер,

И внезапно стало казаться,

Будто вечер и вправду вечен.

Непрерывный поток движенья

Из прозрачной небесной выси,

И в снежинках есть отраженье

В бесконечность бегущих чисел.

Слой за слоем ложатся годы,

Не окинуть пространства взглядом.

Вопреки законам природы

Вдруг окажется прошлое рядом.

Где-то будущее запоздало

Иль увязло в сугробах где-то.

Настоящего слишком мало,

Чтоб понять Господнее лето.

Средь зимы, наступающей смело,

Непонятное на сегодня,

Закружилось в снежинках белых

Заплутавшее лето Господне.

Снова прохлада туманом ложится,

Снова скользнёт из-за тучи рассвет,

Птицей осеннею август кружится

И подгоняет течение лет.

Время застряло опять в перелеске,

Спелою грушею падают дни,

Тень от луны, как сквозняк в занавеске,

Скрыла звезды запоздалой огни.

Лето расслышало время отбоя,

Но прекращаться ему не с руки,

Ласточки скоро умчатся гурьбою,

Не запоёт соловей у реки…

То ли земля уже осенью дышит,

В прошлом давно уж и май, и апрель,

То ли по-прежнему хочется слышать

Ангела летнего в небе свирель.

Лето Господнее в вечность стремится,

Вновь пробегая версту за верстой.

Август замрёт запоздалою птицей

И упадёт запоздалой звездой

То ль в перелески, то ль в райские кущи,

И, помахав журавлиным крылом,

Снова заставит мечтать о грядущем,