Анна Баркова - Возвращение: Стихотворения

Выползло солнце едва-едва
И тут же за край земли
Свалилась солнца голова,
Ее топором снесли,
Ледовым,
острым,
Острей, чем сталь.
Но казненного солнца не жаль, не жаль.

В какой я вернусь в город и в дом
С моих обреченных дорог?
Кто меня встретит с хлебом, с вином,
На чей я вступлю порог?
Нет никого, нет ничего!
Только хохот пурги:
Ого-го! Ого-го!

Снега, снега,
Вся в снегу тайга.
В тайге коварная рысь.
Но мне все равно
Пропасть суждено,
И на рысь прошипела я: брысь!
Я в пятерочке иду
К вдохновенному труду,
А пятерочек не счесть,
Их пятьсот, наверно, здесь.
Шаг в сторонку — пуля в бок.
Повалился кто-то с ног.
Срок закончил человек.
Мы кровавый месим снег.
— Девки, что там впереди?
Погляди-ка, погляди.
— Там стреляли… По кому?
Ничего я не пойму.
— Девки, что там впереди?
Сердце екнуло в груди.
— Дура, шаг ровней, иди!
Топай с радостным лицом,
Иль подавишься свинцом.
Пурга поет, гудит с тоской:
— Со свят-ты-ми упокой!
И память вечная плывет
До Карских ледяных ворот.
Поглотит вечная мерзлота,
Наступит вечная пустота,
И нет ни могилы, ни креста.

Но я упряма. Я живу.
Я возвращусь в столицу Москву.
Там двор-колодец, окно, стена
(Меня давно ожидает она),
И есть решеточка на окне,
Она кое-что напомнит мне.
На Полярном на кругу
Повстречала я пургу,
И с тех пор седой, кудрявой,
Беспощадной и лукавой
Позабыть я не могу.
Эх, пурга! Ох, пурга!
Мы с тобой два врага.
Чую, сгибну ни за грош,
Ты снегами заметешь.
Замети, замети!
Насмерть сбрось меня с пути!
И весь мир, пурга родная,
Без вина хмельным-хмельная,
В пляс погибельный спусти,
В черном ветре заверти!

Надоела всей жизни бессмыслица:
Что-то есть, где-то спать, где-то числиться
И платить за квартиру в сберкассу,
Пуще глаза хранить свой паспорт.
Всем болезням к тебе дорожка,
И друзья отойдут понемножку.
Поваляться в больнице недолго,
Умереть — дотащат до морга
И тело твое проклятое,
Истощенное и разъятое
На плиту в крематории — хрясь!
Равнодушно сдвинутся створки…
Книга жизни от корки до корки,
Или просто — мразь.

Такая злоба к говорящей своре,
Презрение к себе, к своей судьбе.
Такая нежность и такая горечь
К тебе.

В мир брошенную — бросят в бездну,
И это назовется вечным сном.
А если вновь вернуться? Бесполезно:
Родишься Ты во времени ином.

И я тебя не встречу, нет, не встречу,
В скитанья страшные пущусь одна.
И если это возвращенье — вечность,
Она мне не нужна.

Прости мою ночную душу
И пожалей.
Кругом все тише, и все глуше,
И все темней.

Я отойду в страну удушья,
В хмарь ноября.
Прости мою ночную душу,
Любовь моя.

Спи, Сон твой хочу подслушать,
Тревог полна.
Прости мою ночную душу
В глубинах сна.

Жил в чулане, в избенке, без печки
В Иудее и в Древней Греции.
«Мне б немного тепла овечьего,
Серной спичкой могу согреться».

Он смотрел на звездную россыпь,
В нищете своей жизнь прославил.
Кто сгубил жизнелюба Осю,
А меня на земле оставил?

Проклинаю я жизнь такую,
Но и смерть ненавижу истово,
Неизвестно зачем взыскую,
Неизвестно зачем воинствую.

И наверно, в суде последнем
Посмеюсь про себя ядовито,
Что несут серафимы бредни,
И что арфы у них разбиты.

И что мог бы Господь до Процесса
Все доносы и дрязги взвесить.
Что я вижу? Главного Беса
На прокурорском месте.

Протекали годы буйным золотом,
Рассыпались звонким серебром.
И копейкой медною, расколотой
В мусоре лежали под столом.

Годы бесконечные, мгновенные,
Вы ушли, но не свалились с плеч.
Вы теперь, как жемчуг, драгоценные,
Но теперь мне поздно вас беречь…

Я уж думала: все закончено,
Лишь пустыня да облака.
И меня не затравят гончими
Злая страсть и злая тоска.
Неужели часы случайные
После длинного, скучного дня
Разбудили все страшное, тайное,
Что терзало когда-то меня?
Прежним дьяволом околдована,
Я смотрю в свою темную ночь.
Все, что сломлено, что заковано,
Не осмеивай, не порочь.
Вот рванулось оно, окаянное,
Оборвало бессильную цепь,
И взметнулось бураном пьяным,
Потрясающим русскую степь.

Ты в мире самая влекущая,
Всего пленительнее ты,
Покорная и всемогущая,
Гроза и ливень с высоты.

Ты окружила нас запретами
И нарушаешь их сама.
Ты песня, вечно недопетая,
Ты воля, рабство и тюрьма.

Игрой прельстительно-преступною
Меня ты манишь на тропу
В познанье горько недоступное
И в безрассудную толпу,

Где пахнет потом и убийствами,
Разгромом, водкой, грабежом,
Безумных вожаков витийствами,
Цепями, петлей и ножом.

Паду ли с головой расколотой
Или убью кого-нибудь,
Или награбленное золото
Швырну на мой случайный путь?

Или, по-прежнему лукавая,
Меня к иному уведешь,
Иною напоишь отравою,
Иной болезнью изведешь.

Полна веселья, зложелательства,
Быть может, бросишь ты меня
С непостижимым издевательством
В объятья чуждого огня.

И превратит он в дым и пепел
Все, что сгорает и горит,
И ржавые расплавит цепи,
Освободит и закалит.