Анна Баркова - Возвращение: Стихотворения

Куда из этого города скроюсь я,
Певец кротости звездной?
Туда, где зори раскинулись поясом
У края земли, над бездной.

Меня страшат пожаров прибои,
Омывающие нервные здания.
Здесь сверлят небо голубое
Фабричных труб завывания.

А ночью вчера на площади
Мне встретился тот, другой.
Он скакал на пламенной лошади,
Она задела меня ногой.

И прижался к какой-то стене я,
Боязнью странной томимый,
И смотрел не дыша я, цепенея.
Он проскакал величаво мимо.

В его глазах — отражения взрывов
И звезды царства земного.
Белым огнем пламенела грива
Его коня боевого.

Разбейте холодное зеркало,
Растопчите в земле кровавой!
Я померкло, померкло, померкло
В эти дни человеческой славы.

Я прелестные лица любило
И сдержанность гордой улыбки,
Я тоску в себе затаило
По кружевам ласкающе-зыбким.

Тайны ласк я отражало
И сады в лунных туманах.
За это меня целовало
Так много губок румяных.

Знамена, толпы и пушки…
Отражу ль я это величье?
Я люблю шелка и игрушки,
Беззаботной жизни обычай.

Опечалено я и померкло,
Вспоминая, я потемнело…
Молотком ударьте по зеркалу,
Чтобы предсмертно оно зазвенело.

Длинных волос мне так жалко, так жалко!
Ранивший душу обман, возвратись!
Сердце дрожит у суровой весталки;
Тяжек покров окровавленных риз.

Часто я в битве мечтаю склониться
К сильной груди молодого врага.
Можно меня, как бессильную птицу,
Лаской словить, обольстя испугать.

Я — героиня. Померкшие очи
Не отдаю я глазам дорогим…
Дни моей славы, о, станьте короче!
Робкому сердцу враги — не враги.

Падает меч из руки онемелой, —
Вот он, последний великий искус!
К сердцу врага приникаю несмело,
И — с героиней в себе расстаюсь.

Я — зерно гниющее, с страданьем
На закланье я иду.
Кровь души я отдам с роптаньем
За грядущую звезду.

Я была березкою пугливой,
Трепетавшей на ветру.
И цветком, вплетенным прихотливо
В сладострастную игру.

Тяжело израненной рукою
Путь скалистый прорезать…
Я хочу с рыдающей тоскою
К неизвестному воззвать:

Боже, Боже, сильными убитый,
О, воскресни для меня!
Я слаба, я ранами покрыта!..
Голос дрогнет, зазвеня…

Обреки бессильную, как прежде,
В ласках милого стихать,
Иль предай монашеской надежде
На иного жениха.

И враги мне вкрадчиво зашепчут:
«Ты бессилием сильна,
Слышишь, птицы яркие лепечут?
Ты из них одна.

Береги бледнеющие лилии,
Руки нежные свои.
Их законы мира сотворили
Для одной любви».

Но до сердца стыд меня пронзает:
Пусть я горестно ропщу, —
Созревает женщина иная,
Я в себе её ращу.

Я — зерно гниющее. Страдая,
На закланье я иду.
Я ропщу, но всё же умираю
За грядущую звезду.

Неродившихся прекрасных тени
Витают над душой моей.
Я стремлюсь к роковой смене,
К огням смертоносных очей.

Вы убьете меня, убьете!
В объятиях ваших — неведомый пыл.
Не выдержать мне духом и плотью
Дуновения ваших сил.

Бросаю я скромные дани
В пламенность ваших колесниц.
Примите свиток моих страданий,
Музыку моих страниц.

В мое сердце два удара пошлите
Ослепительных глаз-мечей,
И хоть изредка потом вспомяните
Поэтессу ваших очей!

На подушечку нежную теплого счастья
Иногда я мечтаю склониться,
И мечтаю украсть я,
Что щебечущим женщинам снится.

Но нельзя в боевой запыленной одежде
Забраться в садик наивных мечтаний,
И тоскую я: где же,
Где мои серебристые ткани!

Привлекает, манит лукаво подушечка
Амазонку с оружием грозным;
Я не буду игрушечкой:
Невозможно, и скучно, и поздно!

Те глаза, что меня когда-то ласкали,
Во вражеском стане заснули.
И приветствую дали
Я коварно-целующей пулей.

У врагов на той стороне
Мой давний друг.
О, смерть, прилети ко мне
Из милых рук!

Сижу, грустя, на холме,
А у них — огни.
Тоскующую во тьме,
Мой друг, вспомяни!

Не травы ли то шелестят,
Не его ли шаги?
Нет, он не вернется назад.
Мы с ним — враги.

Сегодня я не засну…
А завтра, дружок,
На тебя я нежно взгляну
И взведу курок.

Пора тебе отдохнуть,
О, как ты устал!
Поцелует пуля в грудь,
А я в уста.

В необозримых полях столетий
Ты цветок — звезда сладострастная.
Опасны твои сети,
И вся ты сладко опасная.

Взором томно-таинственным
Ты зачем меня обняла?
Ведь я тверда и воинственна
И не знаю любовного зла.

Из кубка ласканий бессилие
Я поклялась никогда не впивать.
Чуткие голубиные крылья
Я хочу от сердца оторвать.

Улыбаясь на мои песни,
На меня ты смотришь с грустью.
Неужели ты не исчезнешь,
Из сетей меня не пустишь?

Звеняще-острые стоны
Песен вкрадчивых твоих
Души моей будят затоны,
Падают глубоко в них.

Сафо, вызов бросаю
В благоуханные царства твои!
Сети твои разрываю,
Страстнокудрая жрица любви.

Предвечерний городской бульвар,
Предвечерняя душа моя,
На вершинах у берез пожар.
И скрипит старая скамья.

Кто идет в конце аллеи, там?
Волосы печально развились.
Узнаю ее по волосам
И глазам, опущенным вниз.

Из страны неведомой и дальной
Ты, глаза предавши тишине,
Распустивши волосы печальные,
В предвечерний час идешь ко мне.

Я боюсь бессильем заразиться,
Не касайся слабою рукой.
Берегись и ты испепелиться,
Заболеть грозною тоской.

Песенку последнюю послушай
О твоих угаснувших днях.
Опечаль в последний раз мне душу,
А потом уйди, оставь меня!

Предвечерний городской бульвар…
Ласка грустная ее волос, —
И закатный, медленный пожар
На вершинах тихих у берез.