Антология - Из фронтовой лирики. Стихи русских советских поэтов

Пехота шла вперед маршрутами,
Как их располагал умерший.
Поздней немногими минутами
Противник дрогнул у Завершья.

Он оставлял снарядов штáбели,
Котлы дымящегося супа,
Все, что обозные награбили,
Палатки, ящики и трупы.

Потом дорогою завещанной
Прошло с победами все войско.
Края расширившейся трещины
У Криворожья и Пропойска.

Мы оттого теперь у Гомеля,
Что на поляне в полнолунье
Своей души не экономили
В пластунском деле накануне.

Жить и сгорать у всех в обычае,
Но жизнь тогда лишь обессмертишь,
Когда ей к свету и величию
Своею жертвой путь прочертишь.

Что мы пережили, расскажет историк,
Был сон наш тревожен, и хлеб наш был
горек.

Да чтó там! Сравнения ввек не найти,
Чтоб путь описать, где пришлось нам пройти!

Сидели в траншеях, у скатов горбатых
Бойцы в маскировочных белых халатах.

Гудели просторы военных дорог,
Дружили со мною сапер и стрелок.

Ведь я — их товарищ, я — их современник
И зимнею ночью, и в вечер весенний

Хожу по дорогам, спаленным войной,
С наганом и книжкой моей записной,

С полоской газеты, и с пропуском верным,
И с песенным словом в пути беспримерном.

Я голос услышал, я вышел до света,
А ночь батарейным огнем разогрета,

Синявино, Путролово, Березáнье,
Ведь это не просто селений названья,

Не просто отметки на старой трехверстке —
То опыт походов, суровый и жесткий,

То школа народа, — и счастье мое,
Что вместе с бойцами прошел я ее.

Черный крест на груди итальянца, —
Ни резьбы, ни узора, ни глянца,
Небогатым семейством хранимый
И единственным сыном носимый…

Молодой уроженец Неаполя!
Что оставил в России ты нá поле?
Почему ты не мог быть счастливым
Над родным знаменитым заливом?

Я, убивший тебя под Моздоком,
Так мечтал о вулкане далеком!
Как я грезил на волжском приволье
Хоть разок прокатиться в гондоле!

Но ведь я не пришел с пистолетом
Отнимать итальянское лето,
Но ведь пули мои не свистели
Над священной землей Рафаэля!

Здесь я выстрелил! Здесь, где родился,
Где собой и друзьями гордился,
Где былины о наших народах
Никогда не звучат в переводах.

Разве среднего Дона излучина
Иностранным ученым изучена?
Нашу землю — Россию, Расею —
Разве ты распахал и засеял?

Нет! Тебя привезли в эшелоне
Для захвата далеких колоний,
Чтобы крест из ларца из фамильного
Вырастал до размеров могильного…

Я не дам свою родину вывезти
За простор чужеземных морей!
Я стреляю — и нет справедливости
Справедливее пули моей!

Никогда ты здесь нé жил и нé был!..
Но разбросано в снежных полях
Итальянское синее небо,
Застекленное в мертвых глазах…

Высоко над ямами и рвами
Раненой, истерзанной земли,
Вешний воздух бороздя крылами,
Через фронт летели журавли.

Словно стая наших самолетов
Проплыла равниной голубой,
Немцы из зенитных пулеметов
Прострочили небо над собой.

Не несет весна удачи фрицам,
Дни идут, а наш напор жесток.
Вот и позавидовали птицам,
Их прямой дороге на восток.

Прямо к солнцу поднимаясь круто,
Вражьему огню наперерез,
Пронеслись, не изменив маршрута,
Вольные кочевники небес.

Улыбаясь, мы на птиц взглянули.
Не для них наш припасен свинец:
Немцу предназначенную пулю
В журавля не выпустит боец.

Пусть себе кочуют на свободе
И приветным криком говорят:
«С доброй вестью к вам весна
приходит,
С доброй вестью журавли летят!»

От врага опять ушла добыча.
Скрылись в затуманенной дали,
Громко, торжествующе курлыча,
Трубачи победы — журавли.

И у нас на фронте тоже лето,
Дым, стрельба да марево вдали.
Вся земля в защитный цвет одета.
На цветах качаются шмели.

А в лесу, где притаились пушки,
Где росинки бисером висят,
Обитают зычные кукушки
И кукуют раз по пятьдесят…

Забудет город
про свои лишенья,
Оправятся разбитые дома.
Вот этот мост
был некогда мишенью,
Над площадью
господствовала тьма.
И яростные прыгали зенитки,
Размахивая вспышками огней,
Здесь жизнь людей
казалась тоньше нитки,
Порвется,
только прикоснешься к ней.
Здесь сад был в ледяной броне.
По краю
Его я брел,
неся домой еду.
А тут я вдруг подумал:
«Умираю».
А умереть нельзя.
И я дойду.
Но майской ночью
в бестревожном свете
Над медленно скользящею водой
Другие люди,
может, наши дети,
Пройдут своей походкой молодой.
Они не вспомнят нас,
и будут правы,
Поглощены волнением своим.
Что ж,
на земле мы жили не для славы.
Мы гибли,
чтоб легко дышалось им.

Пришел и рухнул, словно камень,
Без сновидений и без слов,
Пока багряными лучами
Не вспыхнули зубцы лесов,

Покамест новая тревога
Не прогремела надо мной,
Дорога, дымная дорога —
Из боя в бой, из боя в бой…

Умолкнет гром, пройдут года,
Мы постареем вдвое, втрое,
И будет сложена тогда
Легенда-сказка о герое.

Как шел он, не жалея сил,
Против жестокого теченья
И в смертный час произносил
Высокопарные реченья,

Как предавался он мечте
В ночи, перед кровавой сшибкой…
Мы будем слушать сказки те
С веселой старческой улыбкой.