Алексей Михайлов - Смеяться легко! Сборник стихотворений

Вот сказ богини строчной.

Дала зараза стрекача,

Боясь руки тяжёлой,

Убить готов был сгоряча,

К ЕМ отправил голой.

С Пегасом дело посложней,

Кормить беднягу надо,

Кто в юности не пас коней,

Тому Пегас – «засада».

Шампунь дегтярный, порошок,

Чтоб шлифовать копыта,

Подковы высотой с вершок,

И грива чтоб завита.

На корм ему нейдёт овёс —

Он «вышел» из Горгоны!

Стихов ему две тонны снёс,

Лететь чтоб к Аполлону.

Но был напрасен мой уход

За лёгким дивным телом —

Собрался выехать в народ,

Седло с Коня слетело!

Пришлось конягу подарить

Поэту с крепким задом,

Кому лениво стих творить

С его большим окладом

Не нужен мне теперь балласт,

Кропаю молчаливо,

Пусть графоманистый «фантаст»

Плетёт стихи, как гриву!

Работа или стихи?

О, сколь стихов, как сказка, чудных

Готовит Муза мне с утра

Среди забот суетных, нудных —

От них в конторе шум, жара!

Звонки, ответы и вопросы

Меня готовы поглотить,

Но я, как истинные россы,

Умею с ловкостью творить —

Перед начальством не маячу

И в действах точен, как Буре,

В шкафу Пегаса тайно прячу,

Встречаю Музу во дворе.

Веду я с ними совещанья,

В обед летаем на Парнас,

Забыв про план и обещанья,

Строчу, Читатель, стих для Вас!

И сменной нет переработки,

А оба плана выдаю —

И обхожусь без грамма водки,

От творчества не устаю.

Мне за стихи, увы, не платят,

И за полёты стаж нейдёт,

Оклада с премией мне хватит —

Пусть красота мир создаёт!

Самомненье

Вы, друзья, меня читайте,

Восхищенья не тая,

Будет лучше, так и знайте,

Чем читать вас стану я!

Буратино по Высоцкому

Папань, ты глядь какие куколки!

А ноги – давняя мечта,

Бьют по паркету туфли-стукалки,

А попки – просто красота!

Ты, Карло, глянь, какие спиночки,

Сейчас закрыл их Арлекин

Но лучше нет, чем у Мальвиночки,

И в мире стан такой один.

На пуделя смотри, папань,

Прошу тебя, повыше встань,

И на Пьеро-паршивца глянь,

Он просто – дрянь!

Знай, я завидую Пьеро,

Что есть в штанах его «добро»,

Мальвина, глянь, к нему, как льнёт,

А мне, болванке, не везёт!»

«Меня послушай, Буратинушка,

Пока ты глупый и пустой!

Чтоб быть твоей женой Мальвинушке,

Ты ценен тем, что холостой!»

Маяковская репка!

В пол-репки солнц закат пылал,

скатился август в Лету,

Жара сплыла, сентябрь шагал,

в деревне было это.

Пригорок с репкою горбил

Тибетскою горою,

Дед матом бабку торопил:

«Тащи её с ботвою!»

Старухе репка не далась,

она уже на грани,

Работа вмиг у них свелась

к густой крестьянской брани.

Соседку старый пригласил,

с кем вёл он шуры-муры,

Но не хватило этих сил,

ботву измяли дуры.

Тут внучка с зятем подошла,

с манерами жучилы,

И лишь ухудшили дела,

сломав у «кошки» вилы.

Осталась репка бы в земле,

не будь того мальчишки,

Что первый парень на селе – дисплей,

модем и «мышка».

Он вмиг забрался в Интернет,

где правит модератор,

И через час уже с паллет

к ним съехал экскаватор.

Забудь слова: «Как у людей!»,

быть разум должен крепким —

Инет! И никаких гвоздей —

вот лозунг мой и репки!

Теремок

Мой дальний дядюшка из Того

от денег крупных занемог,

Его призвал посланец Бога,

и мне достался теремок.

Построен он на Пикадилли,

куда гулять и вас водили,

Там собирался жить и я,

но вреден Лондон для меня,

В деревне жил я серой мышкой,

не ведал слова: миллион,

Наследство, рента, Альбион,

знал о богатстве я не слишком.

Но, слава Богу, есть друзья,

кому доверил домик я.

Примчалась первою лягушка,

кто заслонил собой экран,

Тусовщица и «львица» Ксюшка,

устроить в доме балаган.

За ней приехал Борька-зайчик,

небезызвестный Березайчик,

И прихватил второй этаж,

чтоб там устроить эпатаж.

Пришло внезапно сообщенье:

взять третий хочет рыжий Лис,

Хитрее нет среди подлиз —

не будет дом без освещенья,

Хотя он на руки не чист.

но в нано он – «специалист».

Этаж четвёртый заграбастал

приятель моего дружка,

Что кепкой лет пятнадцать хвастал,

как волк степной, хотя с лужка!

И жили бы семьёй мы дружной,

не стали бы порой говеть,

Но слышен стал вдруг рёв натужный,

направил взор на нас Медведь.

Внезапно вылез из берлоги,

зрит с завистью издалека:

«Ах, вы не платите налоги?»,

и нет в помине теремка!

Сожаления весёлого гуляки

Дни и годы – лишь балы,

Девки, танцы и столы,

Головная боль и встречи,

Расставания и речи,

Домино и карты, пьянки,

До утра порой гулянки,

От жены своей рога —

Это жизни берега!

А забытые носки —

Жизни нашей колоски.

Но моя засохла нива

Оттого, что жил красиво…

Смеюсь над штампами…

Зафевралило, запуржило,

Завалентинило вконец,

Январь в тепле закоротило

На сотни тысяч мегагерц.

Февраль себе скерцо,

На мирозданье несмотря,

Откроет к Валентину дверцу,

Влюблённым карточки даря.

Закроют тучи просинь неба,

Метель дорожки заметёт,

Но ненадолго, как плацебо —

Прекрасный март уже грядёт.

Ослабнут крепкие морозы,

Увидим вновь букеты роз,

Коты изменят свои позы,

Кто до любви зимой дорос.

Мужчин замартит, в ком есть силы,

Пускай заснежена глава,

Они – самцы все до могилы,

Хотя и движутся едва.

Скорей февраль отдай концы,

Мужская похоть наготове,

Адама славные птенцы

Сгорают от кипящей крови!

Буратино от Лермонтова

Признайся, папа, тело – липа,

Во мне нет мозга или чипа, пустая голова!

А ты ведь славился когда-то,

Что резал из дубов солдата,

И ныне вся ума палата – о прибыли слова!

Ты заложил под чувства мину,

Люблю я трепетно Мальвину, ты про сучок забыл!

Теперь живу я импотентом,

Нет сольдо, бакса или цента,

И Карабас с меня проценты безжалостно слупил!

Пристрой мне что-нибудь без клея,

Тогда любить, как все сумею, воткни хоть карандаш!

Не будет он торчать без дела,

Владел Мальвиной бы всецело,

Писал бы им стихи я смело, не то, что Данте наш.

Дам Карабасу кучу лекций

Всадив десятка два инъекций в его богатый зад.

И будут куклы все, как кошки,

Меня испытывать немножко,

Не станет карандаш гармошкой, и в жизни будет лад!

Стихотворный целлюлит

Я – мужчина крепкий, пылкий,

Очень лёгок на подъём

Я у Музы на посылках,