Алексей Михайлов - Из жизни олимпийских богов. Крониды

132

«Мы поселились на скалах ничем не богатых,

Мало дерев здесь, нет чистых озёр, родников,

Не возрастает трава тут на склонах покатых,

И невозможно пасти ни овец, ни быков.

Жизнь на земле тяжела без божественной силы,

Ждёт покровителя наш недостроенный храм,

Но процветанье придёт, как вещают сивиллы,

Чем мы обязаны будем лишь Вашим дарам!

133

Вы, небожители, смертных умней и сильнее,

И на людей вы привыкли смотреть свысока,

Что подарить городку – Олимпийцам виднее,

Не оскудеет дающего блага рука!»

Тучегонитель одобрил тираду Кекропа,

С добрым вниманьем взирая на город с небес:

«Голые скалы остались здесь после потопа,

Жаль, что не вырос на склонах каштановый лес!»

134

Яркой улыбкой блеснул Властелин акваторий

И у подножья холма моментально возник,

Мощным трезубцем ударил в скалу между взгорий,

И забурлил там лазурной водою родник!

Кинулись люди от храма к такому истоку,

«Хайре!» кричали с восторгом они на ходу,

Только в ключе Посейдона нет жителям проку —

Воду морей не возьмёшь на полив и в еду…

135

Шли с огорченьем пейзане в пологую гору —

Вынудил их горевать бог солёных морей:

«Надо вернуться опять к олимпийскому спору —

Может быть, Дева Паллада поступит мудрей…»

А в небесах засмеялся Зевес беззаботно:

«Кажется, снова трезубец слабее копья?

Я бы всю Аттику отдал тебе, брат, охотно,

Но этот спор разрешаю сегодня не я…»

136

Вмиг окружили богиню Афину пейзане —

Чуда великого ждали от Девы они —

Что могут сделать красивые женские длани

Против гранита, надёжной звенящей брони?

Не замечала в волненье толпа Посейдона —

Стал бог не нужен с солёным своим родником,

И пошагал он к Пирею с пологого склона,

Чтоб оказаться опять на просторе морском…

137

Дева неспешно прошла вдоль огромного храма,

Остановилась у твёрдых, сверкающих скал,

Молча, под ноги копьё вдруг направила прямо,

В камень вошёл наконечник, как в тушу кинжал!

Зазеленело копьё, превращаясь в оливу,

Ветви, как змеи, тянулись наверх из ствола,

Напоминало копьё серебристую иву,

И зацвела на виду у народа «ветла».

138

Зрели на это пейзане с открытыми ртами —

Чудо вершила богиня без пресной воды!

Древо росло на глазах, осыпаясь цветами,

На серебристых ветвях появлялись плоды!

Молвил Кекроп осторожно богине сомненье:

«Дева Афина, не вижу я пользы в плодах,

Древо создаст во дворах городских затененье,

Да и погибнет оно при больших холодах…»

139

«Дерево это живучее, царь змееногий!

Будет давать урожай полторы сотни лет!»

«Не понимаете нас вы, великие боги —

Будет кормиться оливою жук-листоед!»

Не торопилась с ответом тирану Паллада,

А дождалась почерненья овальных плодов:

«Дерево это спасёт населенье от глада

И от людей не потребует тяжких трудов!»

140

Насобирала богиня в ладони маслины,

Встала над камнем, который лежал пред царём,

С силою сжались прекрасные руки Афины,

Масло на чистый валун потекло янтарём!

Сразу наполнился воздух вокруг ароматом,

Дочь Громовержца взглянула на бедный народ:

«Скоро жить станете, люди, в селенье богатом —

Масло оливы дороже, чем злато и скот!»

141

С пальца попробовал царь ароматную влагу:

«Это не сало в костре и не масло трески!

Нас приведёт это дерево к скорому благу,

Пусть же оливы растут всюду с лёгкой руки!

Храм мы достроим, его посвящая Афине,

Вырастим сад на камнях из чудесных олив,

Жертвовать масло мы станем великой богине,

Этот обычай на тысячи лет сохранив!»

142

«Я проявляю немало излишних амбиций! —

Думал, в подводном дворце находясь, Посейдон. —

Смертным простым не хватает прекрасных традиций,

Пусть же украсит вершину холма Парфенон!

Дева Афина желает о людях радений,

Им же достаточно только вниманья богов…

Мне предоставил Зевес очень много владений —

Хватит для храмов моих всех морских берегов!

143

Здесь, под солёной водой есть равнины и горы,

Жертв для себя вижу много на илистом дне…

Кажется, время пришло выезжать на просторы

И озаботиться там о прекрасной жене…»

144

Стал вспоминать Посейдон все свои похожденья:

«Нет никого, кто сравнится с Медузой моей!

Редко я стал объезжать Океана владенья,

Чаще бываю в тех водах, где правит Нерей…

На материк меня тянет, как волка в дубраву,

Только любовь мимолётна – на несколько дней,

И превращаются страстные чувства в забаву,

Не принимает всерьёз баловство Гименей!

145

Девушка мне не нужна с красотой Афродиты —

Сразу появится рядом блудливый Арес!

Скромные жёны надёжнее, чем мегалиты —

Эти не ждут от чужого мужчины чудес!

Душу гнетёт безответное эхо в чертоге,

Сам для себя во дворце я устроил полон!

Разве обязаны жить в одиночестве боги?

Нет, не должны!» – резюмировал так Посейдон.

146

Мысленно буйный Властитель готов был к прологу:

Сердце пылало надеждой на встречу с женой!

С ярким рассветом направил коней он в дорогу,

Сзади себя оставляя буран водяной.

Быстро прошёл Геллеспонт, а за ним – Симплегады,

Мимо Тавриды промчался, взглянул на Кавказ,

И возвратился назад вдоль знакомой Троады,

Где побывает ещё Повелитель не раз.

147

Быстро неслась золотая его колесница,

Словно летел над волной раскалённый болид,

Скрыться в воде не смогла б ни одна чаровница,

В жёны высматривал нимфу он средь нереид.

Справа мелькнул на мгновение остров лесистый,

Необъяснимое что-то ударило в грудь,

И долетел до Властителя смех голосистый,

К Наксосу бог моментально направил свой путь.

148

Остров красивый объехал тиран величаво

И посмотрел на девиц возле кромки воды,

Взор обратил он на ту, что нежна и курчава,

Видя на лике у девы смущенья следы.

Нимфы шутили и громко смеялись над богом,

Только одна среди них оставалась скромна…

Стала случайная встреча чудесным прологом,

Чтоб во дворце под водой появилась жена.

149

Дважды тиран обогнул этот остров прелестный

И устремил свой полёт к финикийским брегам —

Ныне ступил он на путь для него неизвестный

И удалился к заветным морским жемчугам…

Там, на далёком востоке, у города Сузы

Брал из ракушек застывшие капли росы

(Как-то собрал ожерелье из них для Медузы,

Но тяжелы оказались Фемиды весы)…

150

Именно там, где холодные воды Евфрата