Эдуард Асадов - Полное собрание стихотворений в одном томе (сборник)

Ну, а коль на искренность живую
Вдруг язык решиться не готов –
Плюнь на все и лги напропалую,
Твердо веря в подлость удалую,
Что на свете хватит дураков!

Вам, право же, давно уже не тридцать,
Вам – много больше, да еще с лихвой!
Так не пора ль уже остановиться,
И, честно говоря, остепениться,
Чтоб не смеялись люди за спиной!

Неужто же душа не понимает,
Что то, что в двадцать может окрылить,
То в сорок пять заставит загрустить,
А в шестьдесят иль семьдесят пугает…

Лишь в юности – улыбка до небес,
А в сорок – реализм души и тела.
Но там хоть что-то есть и от чудес,
А дальше – седина и жир телес,
И вообще совсем иное дело.

Никто не в силах оседлать судьбу,
И время вспять не повернуть вовеки,
И сколько с ним ты ни вступай в борьбу,
Хоть плачь, хоть смейся, хоть кусай губу –
Но все равно стареют человеки.

Все в мире – сообразно и по росту:
Цветы – весной, а в осень – стужь и мгла.
Когда же голова белым-бела,
Рядиться в юность жутковато просто…

Зачем сейчас веду я эту речь,
Напоминая про года и даты?
Да чтобы вас, простите, уберечь
От всяческих насмешек пошловатых.

Быть гордой даже молодость должна,
Тем паче возраст уж давно не пылкий,
Чтоб кто-нибудь за рюмкою вина
Не оскорбил поганенькой ухмылкой.

Коль юность где-то легковесно шутит –
Нехорошо. Но в общем наплевать.
Когда же старость телесами крутит,
Тут впору и смеяться, и рыдать.

Ну что ж вы все чудить не перестанете,
Клянусь вам: вас же просто не поймут!
Ведь то, чем вы сейчас располагаете,
Возьмут на час. А после, понимаете,
Назад супругу вашему вернут.

А почему? Да ведь ежу известно,
Что если сам себя продешевишь,
То все другие, это скажем честно,
Еще оценят более чем «лестно»,
А та оценка, извините, – шиш!

Сколько чувств ты стараешься мне открыть,
Хоть с другими когда-то и не старалась.
Там все как-то само по себе получалось
То ль везение чье-то, а то ли прыть?

Я был вроде лагуны в нелегкий час,
Где так славно укрыться от всякой бури,
И доверчив порою почти до дури,
И способен прощать миллионы раз…

Видно, так уж устроена жизнь сама,
Что нахальство всех чаще цветы срывает.
И чем больше скрывается в нем дерьма,
Тем щедрей оно радости получает.

Почему я на свете избрал тебя?
Ну – наивность. Допустим, а все же, все же,
Ведь должно же быть что-то, наверно, тоже,
Чем зажегся я, мучаясь и любя.

Да, сверкнула ты искренно, как звезда,
Что зовет тебя радостно за собою.
Сколько счастья изведал бы я тогда,
Если б только огонь тот зажжен был мною
И светил только мне через все года!

Сколько ласк ты порой подарить стараешься,
Говоря, что живешь, горячо любя.
Но стократ убеждая сама себя,
И сама-то, пожалуй, не убеждаешься…

Только я тебе так от души скажу:
Не терзай ни себя, ни меня. Не надо.
Ведь искусственность – это же не награда,
И не этим я, в сущности, дорожу.

Ведь все то, чем ты дышишь и чем живешь,
Что в душе твоей самое дорогое,
Для меня и враждебное, и чужое
И не может быть дорого ни на грош.

Вот такой у нас, видно, нелегкий случай.
И никто не подаст нам благую весть.
Только ты не насилуй себя, не мучай:
Выше сердца не прыгнешь. Что есть – то есть!

Встал рассвет, поджигая ночную тень,
Ты в работе. И я – не совсем бездельник.
Слышишь: в кухне со свистом кипит кофейник.
Что ж, пойдем распечатывать новый день!

И не надо нам, право же, притворяться.
Будем жить и решать миллион задач.
Делать все, чтоб на споры не натыкаться,
И знакомым приветливо улыбаться,
И рассеивать тучи, и ждать удач!

Не верь никому до конца на слово.
Нет, верить-то, в общем, конечно, верь,
Но жизнь так изменчива и сурова,
Что слово, как золото, снова и снова
Ты строго на пробу проверь.

И даже, скажу по душам, и даже
Порой, где и места сомненьям нет,
Проверь все равно! Чтобы яркий свет
Не обернулся вдруг черной сажей!

Проверка порою обидна. Что ж!
И даже горька. Абсолютно верно!
И все же предательство или ложь
Сразят во сто крат тяжелей, наверно.

Допустим, ты взял и проверил. И –
Все честно. Ну просто нельзя честнее!
И в сердце – то скрипки, то соловьи,
И чувства отныне еще прочнее!

А если проверил и… взрыв! И вдруг
Слова и поступки, ну все обманное.
И самый любимый и близкий друг –
Душонка лукавая и туманная…

И все-таки лучше всю правду знать
Как можно раньше о человеке.
Чем, мучась потом, по живому рвать
И горя изведать моря и реки!

Мне скажут: «Нелегкая это задача –
Жить, вечно сверяя слова с делами…»
Отвечу: попробуйте жить иначе
И верить бездумно, души не пряча.
А что будет дальше? Поймете сами!

Я правду собираю по частицам,
Как каменщик, что строит этажи.
Ищу ее, крупицу за крупицей,

В густых завалах хитрости и лжи.
Есть люди, что картины собирают,
Другие – книги ищут и хранят;
Те марки или пленки покупают,
А эти все, буквально все подряд.

А я, точа, как говорится, перья
И веря, что лишь истина права,
Всю жизнь ищу сердечное доверье
И честные, правдивые слова.

Все сущее, как трепетную повесть,
Я мерю меркой выстраданных дней.
А эту мерку называют Совесть,
И все живое сходится на ней!

Возможно, рок подобное творит,
Но если Совесть в ком-нибудь созреет
И он отважно правду говорит,
То в нем вдруг словно лампочка горит
И весь он даже внешне хорошеет!

И наших чувств недолговечен век.
Все, говорят, на свете быстротечно,
Но счастье может длиться целый век,
Когда с тобою рядом человек,
Которому ты веришь бесконечно.

И как мне горько, если мой знакомый
Иль где-то, может статься, даже друг
Начнет о чем-то говорить и вдруг
Солжет спокойно и почти весомо.

А я от лжи мучительно страдаю,
Но вот стесняюсь обличить его.
И так бывает стыдно за него
И за себя, что это позволяю…

А собеседник, видя, что идет
Любая ложь, коль я не возражаю,
Порой еще напористее врет,
И спорить бесполезно. Понимаю.