Эдуард Асадов - Полное собрание стихотворений в одном томе (сборник)

О, как тороплив бег времени!
Казалось, почти вчера
Я проводил в Армении
Стихов моих вечера.

В памяти, как на экране,
Мелькает за залом зал:
Вот это я в Ереване,
А здесь я в Ленинакане
Строки свои читал.

Ленинакан весь тонет
В яблочном сентябре.
Концертный зал филармонии
В древнем монастыре.

Я здесь, как в родных объятьях
Света и доброты,
И девушки в ярких платьях
Бегут мне вручать цветы.

По низенькой гулкой сцене
В пионах, словно в огне.
– Как вас зовут?
– Арфеня.
– А вас?
– А меня Каринэ.

Забыть ли, как, счастьем пьян
От гордого вдохновения,
Студент Вартанян Степан
Показывал мне Армению!

И вот, когда разом тьма
Упала на край цветущий,
На улицы, на дома,
На солнце и день грядущий,

Я верить ей не хочу:
– Друзья! Я прошу: найдитесь!
Всем сердцем сквозь боль кричу:
– Откликнитесь! Отзовитесь!..

Да, видно, напрасно звать
Тех, кому не очнуться.
Другим же, к чему скрывать,
Но просто начать мечтать
Иль снова нам улыбнуться.

Не все отзовутся, что ж,
Не будем слабы на тризне.
Горем всех не вернешь.
Умерим же в сердце дрожь,
Ведь жить надо ради жизни!

И люди отлично знают
Десятки и сотни лет,
Что праздник чужим бывает,
А горя чужого нет!

Забыть ли, как дни и недели
С разных концов земли
С любовью к тебе летели
Крылатые корабли.

А люди с тройной любовью
Шли, думу и кровь даря,
Воистину говоря:
Вот дружба, скрепленная кровью!

И славит тебя в волнении
На всех языках эфир:
Будь сильной, моя Армения,
Живи и цвети, Армения,
Сегодня с тобой весь мир.

Люблю людей в прекрасном настроении,
Когда в глазах смеется доброта,
А в сердце – то незримое свечение,
То синевы простор и высота.

Нет, каждый вроде выглядит обычно:
Прошел и не запомнится вовек,
Но стало настроение отличным,
И словно обновился человек.

Пусть дома, пусть во всяком учреждении,
С какой к нему ни сунешься нуждой,
Тот человек, в отличном настроении,
Шагнет к тебе с улыбкой и с душой.

В толпе, в час пик, где часто сущий ад,
Страстей и споров попросту не будет,
Ведь в превосходном настроенье люди
Не злобствуют и даже не грубят.

А главное, в невзгодах иль лишениях,
Когда порой в душе тоска и лед,
Хоть тут ты даже и не ждешь спасения,
Но человек в прекрасном настроении
Скорей других услышит и придет.

И, право же, не следует дивиться
В какой-то мере странностям таким,
Ведь если сердце радостью стучится,
Оно нередко жаждет поделиться
Вот этой своей радостью с другим.

Сравните всех знакомых вам людей,
И, безусловно, сразу станет ясно,
Что человек, настроенный прекрасно,
И мягче, и красивей, и добрей.

И, может, чтобы сложностей не знать,
Неплохо б нам принять одно решение:
Не отравлять друг другу настроение,
А повышать и только повышать!

Сегодня модно все критиковать.
Все, так сказать, от альфы до омеги.
И мы, как разгулявшаяся рать,
Разносим все на собственном ковчеге.

Скрывать не будем: много-много лет
Держали правду за семью замками,
И у начальства всякий кабинет,
Пусть даже мало-мальский кабинет,
Страшил людей суровыми дверями.

Но как нам жить без крайностей и властности?
И вот теперь, в иные времена,
Кой-кто спешит под лозунгами гласности
Все оплевать с повышенною страстностью,
Хмелея даже злей, чем от вина.

Твердят нам зло, что каждая эпоха –
От Рюрика и до последних дней –
Все было отвратительно и плохо,
Все примитивно от царя Гороха,
И до культуры, кваса и церквей.

Где корни? Где источник и живые?
Ведь все смешалось: скиф и печенег,
И где она, доподлинно Россия?
И есть ли чисто русский человек?

И вот, чтоб зло пошире распалить,
А шовинизм ведь хлеще, чем заклятие,
Задумано под флагом демократии
Отечество на части раздробить.

О, как же изворотлив и хитер
Тот мозг, что жаждет корни рвать живые,
Найдите вы, к примеру, двух сестер
Родней, чем Украина и Россия?!

Мой лучший друг – исконный киевлянин,
При всех ветрах судьба у нас одна.
Одна осталась за спиной война,
Одна дорога и одна страна,
И каждый в ней с рождения хозяин.

Жить «самостийно», может, и отлично,
Но я восторг пока приберегу,
Ведь я столбов меж нами пограничных,
Ну хоть убей, представить не могу!

Кто изобрел иезуитский план
Рвать на куски страны первооснову:
Армению, Россию, Казахстан,
Туркмению и звонкую Молдову?!

Всех растолкать по собственным дворам
Нелепых чьих-то шовинизмов ради.
Дверь на засовы, и бурлите там,
На всех соседей с подозреньем глядя.

А дальше каждый ЖЭК и каждый дом,
Назвав себя, глядишь, «свободной зоной»,
Начнет свои придумывать законы,
И свой совмин объявится при нем.

Смешно? Да нет, какое ж развлеченье!
Вы гляньте повнимательней вокруг –
Зачем рубить нам под собою сук
И все на свете предавать глумленью?!

Пусть крикуны впадают в злобный раж,
Но братство наше, повторяю, БРАТСТВО
Не выдумка, не глупость, не мираж,
А высшее и светлое богатство!

Нельзя нам трогать сросшихся корней,
Даешь и страсть, и мудрые беседы,
Пусть жарко спорят тысячи идей,
Но только нет для нас иных путей,
Чем общие и судьбы, и победы!

И вижу я, когда-нибудь сквозь годы
Мою страну, рассеявшую мрак
И вскинувшую светоносный стяг,
Быть может, выше статуи Свободы!

Всегда, везде, еще с утра,
Скользя на лыжах или санках,
В лесу, на лагерных полянках,
Шумя, резвится детвора.

Ах, как светла душа лучистая,
И жизнь ясна как раз, два, три.
У ребятни веселье чистое,
Как луч, звенящий изнутри.

А взрослые живут иначе.
Тут все: и горе, и грехи,
И труд, и праздник, и стихи,
И сердце то поет, то плачет.

Не все у них светло и дружно:
То – день, то – мрак, то серый дым.
И им подчас бывает нужно
Веселье подогреть спиртным.

У стариков же тлеют души
Уже без бурь и лишней смелости.
У них все лучшее – в минувшем,
В далеком детстве или зрелости.