Андрей Дементьев - Стихотворения

Он возвращается домой
Из прошлой жизни, из разлуки.
Но край родной окутан тьмой.
И красок нет, и смолкли звуки.

Вслед за молчанием его
Пылит печальная дорога…
Но он не видит ничего
Из оцинкованного гроба.

Прости, солдат, что отчий дом
Согреть тебя не может в холод.
Прости за то, что мы живем.
Тебе бы жить – ты был так молод.

Блеснет закатный луч в окне.
Зашелестят в саду ракиты.
О, сколько ныне по стране
Таких вот холмиков нарыто.

Не дай, Отчизна, умолчать
И этим матерей обидеть.
Они идут сынов встречать,
Чтоб никогда их не увидеть.

Мы всем им воздадим сполна
За боль, за мужество и доблесть.
Но не стихает в нас вина
И всё больнее наша совесть.

Не знаю, у кого спросить,
Не знаю, как себе ответить:
Доколе будет голосить
Земля моя по нашим детям?!

Жалею зверей в зоопарке,
И в цирке мне жалко зверей.
Как люди на зрелища падки!
Когда же мы станем добрей?

И лев уже ходит под кличкой,
Барьер на манеже берет.
И царскую гордость публично
Меняет на бутерброд.

А некто, войдя к нам в доверье,
Устроил аттракцион:
И в пасть онемевшему зверю
Сует свою лысину он.

Лев нежно обходится с нею.
И, занятый скучной игрой,
Он кажется много умнее,
Чем этот манежный герой.

Жалею зверей в зоопарке.
У неба украденных птиц.
Вон той молодой леопардке
Всё хочется клетку открыть.

Не терпится выйти на волю,
Вернуться в былую судьбу.
Но приступы гнева и боли
Весьма забавляют толпу.

Ей дети бросают конфетки.
Наверно, жалеют ее.
За что красота эта в клетке?!
И в чем провинилось зверье?

Я взглядом встречаюсь с гориллой.
В глазах у гориллы упрек:
«Я предков тебе подарила,
А ты нас в неволю упек».

И вдруг осенил меня предок
Печальной догадкой своей:
«Ведь им безопасней из клеток
Соседствовать с миром людей».

За все несправедливости чужие
Несу вину сквозь память и года.
За то, что на одной планете живы
Любовь и боль,
Надежда и беда.

Я виноват, что не промолвил слова,
Которое могло всё изменить:
Вернуть любовь —
Кто в ней разочарован,
Вернуть надежду —
Если нечем жить.

Будь проклято несовершенство мира —
Наш эгоизм и слабый мой язык.
Прошу прощенья у больных и сирых
За то,
Что я
К вине своей привык.

Из-за синего дыма
Смутно видится зал.
Я с веселостью мима
Жестом что-то сказал.

Начинается диспут.
Двести немцев и я.
В их записки я втиснут,
Будто в груду белья.

В этом ворохе белом
Мне нетрудно пропасть.
Но охота быть смелым
И поёрничать всласть.

Но вдруг рядом с собою
Я увидел глаза.
Как на службе в соборе
Заглянул в образа.

Эх ты, карее чудо,
Европейская спесь.
Почему и откуда
Оказалась ты здесь?

Полушепотом русским
Ты успела сказать:
Где-то там под Иркутском
Трое братьев и мать.

А хотелось полегче
Жить в богатой стране.
И подставила плечи
Ты чужой пятерне.

Вышла замуж за немца
Девятнадцати лет.
А куда было деться
От нужды и от бед!

Сколько дней миновало,
Сколько вырвалось слов…
Долго боль остывала
От разлук и оков.

Твой супружник здоровый
Глаз не сводит с тебя.
Ни единого слова,
Не сердясь, не любя.

Мы встречались глазами,
Позабыв про него.
И так много сказали,
Не сказав ничего!

Все вопросы осилив,
На прощанье стоим.
Ах, Россия, Россия!
Сколько лет, сколько зим…

Возле сердца Россия —
Дотянуться нельзя.
Не о том ли просили
Не чужие глаза?

Руки тонкие виснут,
Карий взгляд обречен.

Правда, был еще диспут,
Да не помню, о чем.

Они прощались навсегда,
Хотя о том пока не знали.
Погасла в небе их звезда,
И тихо свечи догорали.

«Я обещаю помнить Вас…
Дай Бог дожить до новой встречи…»
И каждый день, и каждый час
Звучать в нем будут эти речи.

Она его не дождалась,
С другим печально обвенчалась.
Он думал: «Жизнь не удалась…»
А жизнь лишь только начиналась.

Он ставит в церкви две свечи.
Одна – за здравие любимой,
Чтоб луч ее мерцал в ночи,
Как свет души его гонимой.

Свечу вторую он зажег
За упокой любви опальной.
И, может, пламя горьких строк
Зажглось от той свечи печальной?

Две горьких жизни…
Два конца…
И смерть их чувства уравняла,
Когда у женского лица
Свеча поэта догорала.

Трудно родится хлеб.
Трудно хлеб достается.
Тот, кто душою слеп,
Может быть, усмехнется.

И похохмит над тем,
Как я, с достатком в доме,
Хлеб суеверно ем,
Крошки собрав в ладони.

Это живет во мне
Память о той войне…

Горькие времена!
Худенький мальчик, где ж ты?
В сутки – лишь горсть зерна,
Триста граммов надежды.

Бабушка нам пекла
Хлеб из скупой мучицы.
Жизнь,
Что давно прошла,
В сердце мое стучится.

Хлеб нас от смерти спас.
Он и сейчас бессмертен…
Всё настоящее в нас
Этою мерой мерьте.

– Чужому успеху завидовать грех… —
Когда-то мне дед говорил.
Прекрасная песня —
Ведь это для всех.
Спасибо тому, кто ее подарил.

Чужая удача вам сил не придаст,
Коль зависть вам душу горчит.
И чей-то успех не обрадует вас.
Простите, скорее он вас огорчит.

Написан роман.
Установлен рекорд.
Не важно, что автор не ты.
Над залом звучит гениальный аккорд.
Он ждет и твоей доброты.

Интернат для престарелых.
Жизнь спокойна, без затей.
Ни тебе мытья тарелок,
Ни тебе очередей.