Нина Щербак - Поэтессы Серебряного века (сборник)

Я – жрица тайных откровений,

Во тьме веков мне брезжит день.

В чудесной были воплощений,

В великой лестнице рождений —

Я помню каждую ступень.

Я – жрица откровений тайных,

Слежу за цепью роковой

Моих путей необычайных,

Не мимолетных, не случайных,

Но предначертанных Судьбой.

Я – откровений тайных жрица.

И мир – пустыня для меня,

Где стонут жертва и убийца,

Где страждущих белеют лица

В геенне крови и огня.

Мне душно в хижине моей!

Мне тяжела моя неволя.

О, дай вернуть отраду поля

И зацветающих степей!

Мне душно в хижине моей.

О, будь огнем моих созвучий,

Моей звездой, моей судьбой!

Веди меня в простор могучий,

Где туча гонится за тучей

И смерч вздымает за собой.

Веди меня на жизнь и бой!

Твои уста – два лепестка граната,

Но в них пчела услады не найдет.

Я жадно выпила когда-то

Их пряный хмель, их крепкий мед.

Твои ресницы – крылья черной ночи,

Но до утра их не смыкает сон.

Я заглянула в эти очи —

И в них мой образ отражен.

Твоя душа – восточная загадка.

В ней мир чудес, в ней сказка, но не ложь.

И весь ты – мой, весь без остатка,

Доколе дышишь и живешь.

Приди! Испей из чаши сладостной.

Свой дух усталый обнови.

Я буду светлой, буду радостной,

Я буду гением любви.

Я дам лазурные мгновения.

Приди – и сердце обнови

Полетом вольного забвения

Меж белых роз моей любви.

С ее опущенными веждами

И целомудренным лицом —

Она идет, блестя одеждами,

Сияя радужным венцом.

И мысли ей вослед уносятся,

С воскресшим трепетом в груди —

Мольбы, молитвы, гимны просятся:

«Взгляни, помедли, подожди!»

В скорби моей никого не виню.

В скорби – стремлюсь к незакатному дню.

К свету нетленному пламенно рвусь.

Мрака земли не боюсь, не боюсь.

Счастья ли миг предо мной промелькнет,

Злого безволья почувствую ль гнет, —

Так же душою горю, как свеча,

Так же молитва моя горяча.

Молча пройду я сквозь холод и тьму,

Радость и боль равнодушно приму.

В смерти иное прозрев бытие,

Смерти скажу я: «Где жало твое?»

Вчера, гуляя у ручья,

Я думала: вся жизнь моя —

Лишь шалости да шутки.

И под журчание струи

Я в косы длинные свои

Вплетала незабудки.

Был тихий вечер, и кругом,

Как бы в дремоте перед сном,

Чуть трепетали ивы, —

И реяли среди цветов

Стада стрекоз и мотыльков,

Беспечно-шаловливы.

Вдруг слышу шорох за спиной…

Я оглянулась… Предо мной,

И стройный, и высокий,

Стоит и смотрит на меня

Очами, полными огня,

Красавец черноокий.

«Дитя, зачем ты здесь одна?

Смотри, взошла уже луна,

Огни погасли в селах…»

А я в ответ: «Среди цветов

Пасу я пестрых мотыльков,

Пасу стрекоз веселых». —

И рассмеялся он тогда:

«Дитя, оставь свои стада

Пасти самой природе;

Пойдем со мной в прохладный грот…

Ты слышишь? – Соловей поет

О счастье и свободе…

Под вечный лепет звонких струй

Там слаще будет поцелуй,

Отраднее молчанье;

И не сомнется твой венок,

И не сотрется бархат щек

От нежного лобзанья!»

Мне странен был язык страстей, —

Не тронули души моей

Мольбы и заклинанья;

Как лань пустилась я домой,

Стараясь страх умерить мой

И груди трепетанье…

С тех пор потерян мой покой! —

Уж не брожу я над рекой

В венке из незабудок,

Борюсь с желанием своим, —

И спорит с сердцем молодым

Неопытный рассудок…

Мой тайный мир – ристалище созвучий

На высотах свободной красоты.

Гудит их спор, то – властный и могучий,

То – чуть звенящий, сладостно-певучий,

То – как щиты, что бьются о щиты.

Мои мечты – лучистые виденья,

Стряхнувшие земной тяжелый прах.

Как фимиам небесного кажденья —

Они парят к вершинам возрожденья

На розовых и голубых крылах.

Моя душа – живое отраженье

О небесах тоскующей земли.

В ней – ярких звезд лучистые вторженья,

В ней – чистых жертв благие всесожженья,

В ней лавр и мирт победно расцвели.

Ты изменил мне, мой светлый гений,

В полете ярком в живой эфир.

Моих восторгов, моих стремлений

Унес с собою блаженный мир.

Нет больше звуков, нет больше песен.

Померкло солнце над тьмой земной:

По острым скалам – угрюм и тесен —

Змеится путь мой – передо мной.

Хочу я грезить о счастье новом,

Хочу я вспомнить о дне былом, —

Но кто-то, скорбный, в венце терновом,

Мне веет в душу могильным сном.

Пальмы листьями перистыми

Чуть колеблют в вышине;

Этот вечер снами чистыми

Опьяняет душу мне.

За горами темно-синими

Гаснет радужный закат;

Ветер, веющий пустынями,

Льет миндальный аромат.

Грозный там, в стране загубленной,

Он притих на склоне дня…

Мой желанный, мой возлюбленный,

Где ты?.. Слышишь ли меня?

Помня клятвы незабытые —

Быть твоею иль ничьей,

Я спешу к тебе, залитая

Блеском розовых лучей.

Тороплюсь сорвать запястия,

Ожерелье отстегнуть…

Неизведанного счастия

Жаждет трепетная грудь, —

Сбросить бремя жизни тягостной,

Прах тернистого пути.

О мой светлый, о мой радостный,

Утомленную впусти!

Я войду в чертог сияющий,

Где, на ложе мирт и роз,

Ты покоишься, внимающий

Лепетанью райских грез.

Выну масти благовонные,

Умащу твою главу,

Поцелую очи сонные,

Грезы райские прерву.

Я войду в твой храм таинственный.

Ласки брачные готовь.

Мой прекрасный, мой единственный,

Утоли мою любовь!

Люблю тебя со всем мучением

Всеискушающей любви! —

С самозабвеньем, с отречением,

Поверь, пойми, благослови.

Не отступала, не роптала я.

Что смерти страх? Что жизни гнет?

Люблю! – пока душа усталая

Огнем любви не изойдет.

В венке цветущем вечных былей

Бессмертный лавр – любовь моя!

То – белизна саронских лилий,

То – отблеск ангельских воскрылий,

То – блеск нагорного ручья.

Она пройдет свой путь кремнистый

Непобедима и верна —

Как шорох нивы золотистой,

Как вздох волны, живой и чистой,

Как снов полночных тишина.