Иван Барков - Заветные сочинения Ивана Баркова

Какая красота явилась,
Сколь оной был ебака рад!
Пизда по шею заголилась,
Приятный обратя свой зад;
Она тем ярость утоляет,
Как хую жопу подставляет.
Боль нову чувствуя, кричит,
Кричит, вопит и жалко стонет,
Но в жопе хуй тем больше тонет
И по муде уже забит.

Ебака жалости не внемлет,
Добычей пользуясь такой,
Руками щоки жопы треплет
И хвалит толь предмет драгой.
Он в ярости не различает
И жопу за пизду считает,
Вкушая в ней такую ж сласть.
Пизда погибель узнавает
И совершенной почитает
Свою наставшую напасть.

Ебака, храбрость доказавши,
Свой хуй из задницы тащит,
В ней плешь багряну замаравши,
И хуй от ярости трещит.
Чем боле плешь багряна рдеет,
Тем более пизда робеет,
Бояся в третий раз страдать.
Престрашный пуще хуй ярится
И над пиздою хоробрится,
Котора еть не может дать.

Он зрит в прежалком состояньи
Пизденку, приведенну в страх,
И что иметь не может дани
От целки, разъебенной в прах.
Свой рог в штаны он уклоняет
И вниз хуй твердый нагибает,
Покорствовать себе велит,
Но рог штаны те раздирает
И пламенну главу вздымает,
В штаны он гнуть себя претит.

Ебака, видя непокорность
Престрашна хуя своего
И зря в штанах его упорность,
Держать руками стал его.
Пригнутый хуй достал колена;
Пизда, избавившись от плена,
Приятный показала вид,
Хотя мошна из целки стала,
Хоть век пизда так не страдала,
Она ебаку не винит.

По окончанья проебенья
И жопы хуем, и пизды
За то достоин награжденья,
Достоин ты великой мзды.
Пизды в честь храм тебе состроют
И целками всю плешь покроют
Наместо лавровых венков,
Ты над пиздами величайся
И страшным хуем прославляйся,
Нещетных будь герой веков.

Гудок, не лиру принимаю,
В кабак входя, не на Парнас;
Кричу и глотку раздираю,
С бурлаками взнося мой глас:
— Ударьте в бубны, в барабаны,
Удалы, добры молодцы!
В тарелки, ложки, и стаканы,
Фабричны славные певцы!
Тряхнем сыру землю с горами,
Тряхнем синё море мудами!

Хмельную рожу, забияку,
Драча всесветна, пройдака,
Борца, бойца пою, пиваку,
Широкоплеча бурлака.
Молчите, ветры, не бушуйте,
Не троньтесь дебри, древеса,
Лягушки в тинах не шурмуйте,
Внимайте, стройны небеса.
Между кулачного я боя
Узрел тычков, пинков героя.

С своей, Гомерка, балалайкой
И ты, Виргилишка, с дудой
С троянской вздорной греков шайкой
Дрались, что куры пред стеной.
Забейтесь в щель и не ворчите
И свой престаньте бредить бред,
Сюда вы лучше поглядите —
Иль здесь голов удалых нет?
Бузник Гекторку — если в драку —
Прибьет, как стерву и собаку.

А ты, Силён, наперсник сына
Семелы, ражий, красный муж;
Вином раздута животина,
Герой во пьянстве жадных душ,
Нектаром брюхо наливаешь,
Смешав себе с вином сыты,
Ты пьешь, меня позабываешь,
Пить не даешь вина мне ты.
Ах, будь подобен Ганимеду,
Подай вина мне, пива, меду.

Вино на драку вспламеняет,
Дает в бою оно задор,
Вино пизду разгорячает,
С вина смелее крадет вор,
Дурак, напившися, умнее,
Затем что боле говорит,
С вином и трус живет смелее,
И стойче хуй с вина стоит,
С вином проворней блядь встречает,
Вином гортань, язык вещает.

Хмельной вакхант и целовальник,
Ты дал теперь мне пить, крючок;
Буян я сделался, охальник,
Гремлю уж боле как сверчок.
Хлебнул вина — разверзлась глотка,
Вознесся голос до небес,
Ревет во мне хмельная водка,
Шумит дуброва, воет лес,
Трепещет твердь, и бездны бьются,
Пыль, дым в полях, прах, вихрь несутся.

Восторгом я объят великим,
Кружится буйна голова;
Ебал ли с жаром кто толиким,
Пизда чтоб шамкала слова?
Он может представленье точно
Огню днесь сделать моему,
Когда в пизде уж будет сочно,
Колика сладость тут уму!
Муде пизду по губам плещут,
Душа и члены в нас трепещут!

Со мной кто хочет видеть ясно,
Возможно зреть на блюде как
Виденье страшно и прекрасно —
Взойди ко мне тот на кабак
Иль став где выше, на карету,
Внимай преславные дела,
Чтоб лучше возвестити свету:
Стена котора прогнила,
Которая склонилась с боем,
Котора тыл дала героям.

Между хмельнистых лбов и рдяных,
Между солдат, между ткачей,
Между холопов бранных, пьяных,
Между драгун, между псарей
Алешку вижу я стояща,
Ливрею синюю спустив,
Разить противников грозяща,
Скулы имея, взор морщлив,
Он руки сильно простирает,
В висок ударить, в жабр жадает.

Зевес, сердитою биткою
По лбам щелкавши кузнецов,
Не бил с свирепостью такою,
С какой он стал карать бойцов:
Расквасивши иному маску,
Зубов повыбрал целый ряд,
Из губ пустив другому краску,
Пехнул его в толпу назад,
Сказал: — Мать в рот всех наебаюсь,
Таким я говнам насмехаюсь!

Не слон ети слониху хочет,
Ногами бьет, с задору ржет,
Не шмат его в пизде клокочет,
Когда уж он впыхах ебет,—
Бузник в жару тут стоя рвется,
И глас его, как сонмов вод,
В дыре Плутона раздается,
И смертных всех трепещет род.
Голицы прочь, бешмет скидает,
Дрожит, в сердцах отмстить желает.

Сильнейшую узревши схватку
И стену, где холоп пробил,
Схватил с себя, взял в зубы шапку,
По локти длани оголил,
Вскричал, взревел он страшным зевом:
— Небось, ребята, наши — стой!
Земля подвиглась, горы с небом,
Приял бурлак тут бодро в строй.
Уже камзолы уступают,
Уже брады поверх летают.

Пошел бузник тут, смежив вежды,
Исчез от пыли свет в глазах,
Летят клочки власов, одежды,
Гремят щелки, тузы в боках.
Как тучи с тучами сперлися,
Огнем в друг друга мещут мрак,
Как сильны вихри сорвалися,
Валят древа, туманят зрак —
Стеной на стену ударяют,
Меж щек, сверх глав тычки летают.

О, бодрость, сила наших веков,
Потомкам дивные дела!
О, храбрость пьяных человеков,
Вином скрепленные чресла.
Когда б старик вас зрел с дубиной,
Который чудовищ побил,
Который бодрою елдиной
Сто пизд, быв в люльке, проблудил,
Предвидя сии перемены,
Не лез бы в свет он из Алкмены.

Бузник подобен Геркулесу,
Вступил в размашку, начал пхать,
И самому так ввек Зевесу
Отнюдь мудом не раскачать.
Кулак его везде летает,
Крушит он зубы внутрь десен,
Как гром, он уши поражает,
Далече слышен вой и стон.
Трепещет сердце, печень бьется,
В портках с потылиц отдается.