Александр Новиков - Уличная красотка

А как с кадилом вокруг ходить —
Как по-бабьи не завыть?
И на локоны платок…
Что удумал ты, браток?..

А я в спину ей крестясь —
Я случайный. Я не с ней.
Купола. Эх, купола.
Я здесь был. Я был не с ней.
Мне за завтрее — свеча.
И за прошлое — свеча.
Уповаю, лопоча.
А она молчит, крича.

Огласят вот-вот раба,
Да по ком прошла пальба.
Из руки к ногам — цветок.
Что удумал ты, браток?..

И стоим мы под причит,
И внимает купол пуст.
А у церкви ждет — торчит
тот, который жал на спуск.
Да не ведает она.
И под святые слова
Мир присваивает ей
Званье черное — вдова.

Ладан сладкий подыша,
В купол бросится душа.
Кабы в церкви мы одни…
Ну, да бог тебя храни.
2003 год

Ax ты, жизнь — заплаты-клочья,
Перешита на сто раз
Так красиво, да не очень
Что-то радуется глаз.

Пролетает на три счета
Под ударами хлыста,
Но считается чего-то
Все же длинною она.

Раз!..
И вот он — я родился.
Два!..
Любовь прошла и стать.
Три!..
С чем бился, чем разжился,
Побросал, да и явился
Перед богом щеголять.

Глянул бог и подивился:
Что ж в рубашечке к нему
В той, в которой ты родился?
Не сносилась почему?

— Никакого в ней секрета,
Нет в ней блеска да тепла.
Но меня рубашка эта
Для тебя уберегла.
2010 год

Ор вокзала украшая (или в переходе),
На рубли меняя ноты бесшабашно так,
Где кипит толпа большая, по слогам выводит,
Отбивая нос ботинку, безработный музыкант:

Женщина-конфетка,
Фантик золотой,
Жгучая брюнетка —
Не хочу другой!

А курсистка с кавалером под наркозом лета
Улыбнется и простится с денежкой смешной.
Бросит под ноги — примером — мятую монету
И к цветочнице умчится, отбивая такт спиной.

Женщина-картинка,
Фантик золотой,
Жгучая блондинка —
Не хочу другой!

А когда толпа растает, тертая без счета,
Без улыбки и без маски тихо, как всегда,
Точку звонкую поставит (волей звездочета)
В шапку брошенная наспех сердобольная
звезда.
1995 год

Твой мир — большая клетка.
Мой — небо без конца.
Мы видимся так редко,
Мы — тени без лица.

То снимся, то садимся
Как голуби в чердак,
Но не уединимся,
Чтоб — допьяну! — никак.

Ты оплетаешь руку —
Как будто не моя.
Я каблуки по стуку
Сверяю, путая.

Но сладки-сладки дрожжи
Вдруг схватывают дых,
И мы с тобой похожи
На ласково-больных.

Белая горячка — белый локон
На руках горит моих —
У любви запой — не так уж плохо
На троих.

Белая горячка — ангел снежный
С факелом в руке
Наши души палит нежно, нежно
В костерке.
2009 год

Ах, как на балконе белый голубь
ворковал,
Белый, будто снег, выпал на окно.
Если бы он вправду письма раздавал,
Перепало б мне тоже хоть одно.

Мелочи, пустяк, пару легких строчек,
Он принес мне, если бы хотел.
Просто забирать письма он не хочет,
Просто от кого-то улетел.

Как я верю этой птице, что в чужом
дворе
Пары не найти, хоть светлым-светло.
И придется воротиться с грустью на
крыле,
И в сердцах потом биться о стекло.

А телефон молчит, говорить не хочет —
Все слова он знает наперед.
Ах, лучше не звонок, лучше пару
строчек —
Голубь полетает и найдет.

Не уколет грудь бумаге острие пера,
Мысли, будто птиц, ветром унесло.
И уснет — тобою брошен тоже
до утра —
На столе листок, белый, как крыло.
Адрес выводить — с памятью возиться.
Ждать неделю, если повезет…
Ах, лучше не в конверт, лучше — в ноги
птице.
Голубь не обманет, принесет.
1996 год

Завтра будет все не так.
Завтра в землю грянет дождь.
Завтра ты уедешь, улетишь, уйдешь.

А сегодня мы с тобой,
Птицу-Лето ухватив,
Жарко обнимаясь, попадем под объектив.

Белый пароход и синее море —
Пляжный фотограф, снимай скорей! —
Вот она в смешном головном уборе,
Ветреная чайка души моей.

Завтра будет свет не мил.
Выбросит на берег грусть.
Завтра я в тебя в который раз влюблюсь.

А сегодня бьюсь об мол
И шепчу тебе листвой,
И считаю чаек у тебя над головой.

Белый пароход и синее море —
Пляжный фотограф, снимай скорей! —
Вот она в смешном головном уборе,
Ветреная чайка души моей.

Завтра потеряет блеск
Самый белый пароход.
Завтра летний глянец с мира упадет.
А сегодня жмет на спуск,
Не обременен ничем,
Суетный фотограф с обезьянкой на плече.

Белый пароход…
Пляжный фотограф…
Вот она в смешном…
Ветреная чайка…
2000 год

Мы с тобой давно простились,
Кто куда запропастились,
С кем — не ведай, не гадай.

Память нас на фотках сирых
Пропечатала красивых.
Бог, нам встретиться не дай.

Ситчик манкий, хрупкий, тонкий
На фигуристой девчонке,
Время, тленью не предай!

Коль по шейке по лебяжьей
Складка ляжет — не промажет,
Бог, нам встретиться не дай.

В белом омуте простынном
На остылом, под постылым
Клятву молча оправдай.

Облилась слезами свечка,
Носит правая колечко.
Бог, нам встретиться не дай.

На кудряшливость височков
Время целит белой строчкой.
Стой, прошу, не увядай!

Ты ли замужем, за мужем?
А глаза — две мокрых лужи.
Бог, нам встретиться не дай.

В душной камере спросонок
Ключ мерещится в засовах —
Выходи иль выбредай!

Не венчались, так на кой нам
Пастор с лязгом колокольным?
Бог, нам встретиться не дай.

В коридорном стылом гуле
Нежных слов разбитый улей
По куплетам раскидай.

И на первом стыке рельсов
Хрусталем об пол разбейся…
Бог, нам встретиться не дай.

Под сургучный глупый оттиск
Наши контуры и опись,
Память, в бездну не кидай.

Пусть мы так, в давнишней паре:
Ты, и мальчик — на гитаре.
Бог, нам встретиться не дай.

Я опять полночный пленник
Вязну в щупальцах сирени —
Шестиструнная, страдай!

Далеки, как солнца пятна,
Вдруг слова твои понятны:
«Бог, нам встретиться не дай…»
1988 год