Ваагн Мугнецян - Подлинник речи. Современная армянская поэзия в переводах Георгия Кубатьяна
- Название:Подлинник речи. Современная армянская поэзия в переводах Георгия Кубатьяна
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:журнал Новый мир
- Год:2012
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ваагн Мугнецян - Подлинник речи. Современная армянская поэзия в переводах Георгия Кубатьяна краткое содержание
Подлинник речи. Современная армянская поэзия в переводах Георгия Кубатьяна - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Относительно же своей работы скажу лишь одно. Все помещенные ниже стихи переведены довольно точно по части смысловой и почти предельно точно по части формальной. Строфика, схемы рифмовки и даже характер ее (от абсолютно точной и глубокой до весьма приблизительной) продиктованы подлинником. Я, впрочем, не рискнул оставлять иные строки холостыми; такого рода прием, очень естественный у Тамразяна, по-русски наверняка показался бы корявостью. Ну и, конечно, чередуя мужские и женские клаузулы, я не следовал оригиналу; в армянском ударение всегда падает на последний слог, и, значит, окончания в стихах, за редчайшим исключением, сплошь мужские.
Георгий Кубатьян
Ваагн Мугнецян
Заповедь
Осторожно меня несите
на вершину холма, на взгорок;
этот груз — он угрюм и горек —
на руках, на руках несите.
Жизнь моя пускай остается
там, внизу, навсегда изустной,
а меня к вашей памяти грустной
со слезами в глазах несите.
Обо мне лишь лучшее помня,
даже черное видя белым,
удружите с последним делом
и к могиле мой прах несите.
Наши помыслы и поступки
Бог сверяет, взирая сверху,
и меня на Господню сверку
через робость и страх несите.
Дождик сеется теплый-теплый,
грезя ливнями проливными;
что бы ни было, мое имя,
словно дождь, на губах несите.
Устремляясь мыслями в небо,
выше взгорка и гор превыше,
в сердце смерть мою, словно в нише —
это вовсе не крах, — несите.
Молитва
Фортуна моя в сумятице сумбурных дней безотрадных —
ладья, без руля и паруса вышедшая в океан.
На сотню бед и напастей — один ответ и ответчик.
И кто же у нас ответчиком? Некий Ваагн Мугнецян.
Во дни сумбурные эти чего мне недоставало,
так это фальшивых здравиц с объятьями. Ну, содом!
И только тоненький лучик откуда-то с небосвода
несет крупицу надежды в мой одинокий дом.
В моем одиноком доме вконец расшатаны стены,
а в груду видений детских подсунули динамит.
Песня моя давнишняя того и гляди замолкнет,
маяк мой окутан мраком, а сердце щемит, щемит.
Маяк мой окутан мраком, и в штормовой пучине
мечты, пошедшие прахом, погребены стократ,
и я замечаю всюду следы несказанных бедствий,
в чистилище был уже я, воочию видел ад.
Видел нутро людское — полую эту скверну,
припорошенную сверху снегом слепящих вьюг.
Тянется издалёка тонкий усердный лучик —
песни моей последней самый последний звук.
Вся эта грусть и мокрядь — это жажда молитвы,
чтобы была прозрачна, истинна и ясна,
чтобы в глубинах горних снова звучала песня,
детская моя песня — бездна и белизна.
Акоб Мовсес
«На холмах наших, полных печали…»
На холмах наших, полных печали,
пели роги пронзительней птах.
Что за радость они возвещали,
что за пени таили в устах?
Мы следили за шествием света
у шального восторга в плену,
так посмотрим же, что нам про это
песнопевец сказал в старину.
В золотое еще первовремя
слову дан был священный завет:
ты открыто всегда перед всеми,
никого не отринешь ты, нет.
Вот, земли драгоценное чадо,
жизнь шагает по нашим горам
и гарцует и льнет к нам с отрадой,
как в пространство вписавшийся храм.
Но пока мы за плотью бежали,
как случилось, отцы, что слова,
пренебрегнутые, не оплошали
и не свисли с ее рукава —
предпочли, и отнюдь не напрасно,
с губ слететь и уйти на простор,
как селянин, что с крынкою масла
из подпола выходит во двор.
Мертвецы и живые ладони,
о земля, тянут к первоплодам
твоего древа жизни на лоне
вод прозрачных, в глубинах их, там…
Зря вы, дети земли, побороться
возжелав, укрепляете тыл.
Победить? Но ведь свет не дерется.
Проиграть? Он же не победил.
На земле праздник не упразднится,
не иссякнут плоды и ручьи,
и живущий, как око в глазнице,
обретает себя в бытии.
В темных волнах — куда было деться? —
мы, играя, опомнились вмиг —
вырываясь из Божьего сердца,
свет сквозь водную толщу проник
вглубь, и в страстных мечтаниях звездных
мы с ним вынырнули как-нибудь,
словно кит, набирающий воздух,
чтобы снова поглубже нырнуть.
ПЛАНЕТА СЛОВ
Покорные зову, как ранние всходы,
взметнулись небесные первые воды.
О, предапокалипсис! Там без убранства
лежавшие друг против друга пространства,
точь-в-точь малыши, что еще не проспались,
сосали в луч света просунутый палец.
Я тоже в той теми сплошной обретался,
себя осязал, но найти не пытался,
едва трепыхался, бессильный, дебильный,
покуда меня свет не залил обильный.
И, как погруженные в сумрак зловещий,
с собой лишь при свете знакомятся вещи,
вот так же и я, прах убогий, скудельный,
кружил среди вод в пустоте беспредельной,
покуда меня не коснулся лучами
и не подхватил, разгоняя печали,
и вниз не метнул и — без роздыха — кверху
свет. Робко меняя за вехою веху,
я с неба души снял покровы; теперь я
стал виден вам, и, сам отчасти не веря,
мерцая под стать отраженному свету,
я преобразился не сразу, не вдруг
в светило и слов небольшую планету.
«У нас на земле…»
А у нас на земле свет ныне — как олень на зеленых холмах.
Только вот отчего на царской этой ловитве
нет среди нас Младшего царевича —
лучшего в наших краях охотника,
самого меткого,
и отважного, и искуснейшего среди нас наводчика?
— Послушайте-ка, что я скажу.
Это я умолил господина — пускай хотя бы нынче
царевича с нами не будет, ибо в минуту,
когда рассвет строит свои козни,
наша краса и гордость является у водопоя,
но, только прицелится, его душат слезы,
он кладет руку на сердце, затягивает песню —
и распугивает дичь.
А однажды, когда венценосец накренил едва достигающий лба скипетр
и глянул ему в глаза,
он смутился и направил дротик
себе в грудь.
ПЛЕННИК ЯЗЫКА
Явились без поводырей
стезями раннего рассвета
и встали у моих дверей
с дарами слов, добытых где-то.
Что за слова! Рассеял их —
и вмиг утратил голос, имя,
а если вдруг примерил — вмиг
стал нем и наг перед своими.
Интервал:
Закладка: