Игорь Верник - Брошенные тексты. Автобиографические записки

Она поцеловала меня, смеялась и была тронута. Потом мы пошли на балкон смотреть салют, чокнулись шампанским, каждый знал, за что пьет. Я взял гитару, и с балкона пятого этажа понеслась песня. Кто знает, как сложится судьба каждого из нас, но я благодарен школе, ребятам и Карине за то, что они есть.

13 мая

Сидел за столом, писал. Подходит Вадик и говорит: «Знаешь, сколько осталось учиться в школе? Восемь дней. Это ужасно. Как я люблю школу».

Мне грустно. Птица, судорожно махая крыльями, перелетает с крыши на крышу. На здании напротив — плакат «Братский привет народам социалистических стран». Такой выцветший и облезлый. Зачем он там висит? В полукруглое здание метро «Щербаковская» с левой стороны входят люди, а с правой — выходят. Кажется, будто это одни и те же люди, просто они не знают, куда идти. Вот они едут в серых вагонах по своим адресам. А правда ведь, как было бы чудесно: вошел в здание метро, бросил 5 копеек в щель, турникет открылся, прошел 20 метров и вышел из здания на улицу. — Внимание, двери не закрываются, станция «Щербаковская», здесь можно совершать бессмысленные поступки.

14 мая

У нас в семье это уже ритуал. Когда по радио идет папина постановка, мы собираемся на кухне. Главный герой — радиоприемник с тремя кнопками. Так и сегодня. Мама быстро приготовила поесть, крикнула: «Мойте руки. Все на столе». Мы собрались. Диктор объявил: «А сейчас вы услышите радиоспектакль „Жди меня“ по пьесе Константина Симонова, режиссер Эмиль Верник».

Папа требует абсолютного внимания и тишины. Это как в театре, когда гаснет свет в зрительном зале, открывается занавес и начинается спектакль. И ты уже не ты, а словно участник действа, которое разворачивается перед тобой. Ты слушаешь голоса, музыку, тебя втягивает, как в воронку. И уже нет ни любимой маминой красной посуды, ни плетеного коричневого абажура над столом, ни чайника со свистком на газовой плите, ни слова «Океан» на стене нашего дома за окном, ни этого рыбного магазина, что расположился на первом этаже. Ничего. Если вдруг вилка цокает о тарелку, папа смотрит таким взглядом, что хочется эту вилку проглотить. Я вижу, что он сейчас весь там. Проживает вместе с героями этот кусок жизни. Там, в самом конце, есть момент: Валю и Глеба расстреливают. Смотрю на папу… а он плачет. По-мужски, как-то неумело. Достал платок, вытер слезы и сидит, не двигаясь.

Сейчас подумал, что дневник для меня — это уже не копилка фактов, а друг, с которым хочется говорить обо всем.

15 мая

Учил отрывок из «Овода». Десятого, когда пойду в «Щепку» к Виктору Коршунову, буду читать его. Страшный отрывок, этот герой мне очень близок. Есть у меня в глубине души мечта — сыграть Овода. Он близок мне по духу натурой своей — теплой и мужественной под маской желчной язвительности.

16 мая

Только что пришел из Щукинского училища. Веселый, с хорошим настроением. Прошел во второй тур! Опять, после первого прочитанного стихотворения, «Бой быков» Семена Кирсанова, пересохло во рту. Попросил воды, минуты три ждал, но не принесли. Тогда вышел сам и попил из-под крана. Затем прочитал два других отрывка. Наша десятка вышла, а меня и еще двух ребят попросили зайти и сказали, что мы пропущены во второй тур. Вадик обрадовался очень.

17 мая

Рассказывают, что где-то в Индии на поселок обрушился дождь из красной рыбы. Тогда роль благодетеля отвели богу всемогущему. В другой раз с неба на землю пролился монетный дождь. Это не сказки и не сон. Это действительность. Удивительная и нелепая.

18 мая

Сегодня опять поругались со Славой. Мама переживает за него, папа переживает за маму. А мама говорит: «Вот у меня три пальца, какой ни порежь — одинаково больно. Вот так и вы, три сына, для меня. Не надо ссориться, учитесь понимать друг друга». Нам с Вадиком подарили детский бильярд со стальными шариками. Эти шарики сегодня летели не в лузы, а в брата Славу, который так обидно сказал, что хотелось засадить ему шариком прямо в голову…

19 мая

Чувствую необходимость писать о Каринке. Получаю наслаждение от наших бесед. Она занимает мой ум, мое сердце постоянно. Кем она может стать в моей жизни? Никем или всем — для нее середина ничтожна. Мужа ей трудно будет найти. Она мне сама об этом сказала вчера. Ей гения подавай.

В ней две грани: либо она женственна, строга, либо искристая и смешная, как девочка. Ею только восхищаться. Или любить. Или ненавидеть. А ненависть к ней питают многие. Талант и ум всегда находятся в конфликте с посредственностью. Не любят выдающихся, блистательных, если, конечно, сам не таков. Каринка близка мне по духу, потому что одна звезда никогда не померкнет в сиянии другой.

Раньше я не понимал ее. Знал, что умная, но видел — гордая. Знал, что она себе на уме, своего не упустит, индивидуалистка. И ошибался. Я бы, наверно, безумно влюбился в нее, если бы мы не были такими друзьями. Каринка — сокровищница, но богатство нелегкое, им ведь и управлять уметь надо. Она мне вчера говорит: «Игорь, если бы я встретила человека, которого смогла полюбить, мне тогда ничего не нужно — ни Родины, ни друзей, только он». Фантастическая душа. Но встретит ли?

Карина, если ты это прочтешь, решишь, что я сумасшедший. Или гений! Ха!.. А это все из-за тебя.