Марина Ермак - Дыхание

Моё сердце в надёжных руках,
Мои мысли молитвой полны —
Я стремлюсь побывать в облаках,
И не надо миры мне иные.
Я читаю Святых жития
И храню иконы Святых.
Дом мне – церковь одна,
И не нужно домов мне иных.
Для меня есть единый покой
И единственная благодать,
Как после ухода из жизни земной
Рядом с Ним и Святыми стоять.

Хватит идти по дороге,
Которая ведёт в тупик.
Хватит искать предлоги,
Чтобы скрыть отчаянный крик.

Хватит проводить вечера
С тем, кто их не достоин.
Хватит говорить слова.
Надоело, не нужно, не стоит.

Хватит дарить стихи,
Сочиняя их в тёмные ночи,
Тому одному, который их
Даже читать не хочет.

Хватит писать его имя
На стенах подъезда и дома.
Хватит листать телефонную книгу
И набирать его номер.

Хватит ходить в театр,
Чтобы встретить его улыбку.
Хватит! Нельзя! Не надо!
Глупая это ошибка.

А может,
Хватит прятать огонь,
Который никто не потушит?
Хватит отрицать, что он
Тот, кто зажёг мою душу?

Хватит бежать от чувства,
Не спрятать которое и не убить?
Но сегодня он сам сказал: «Послушай,
Хватит меня любить».

…И мне протянули чёрный платок
В знак того, что я буду молчать.
Скажи, любимый, а ты бы смог
Всё время прощать и прощать?
Мне кажется, будто волна
Со всех душит меня сторон.
Я в этом бескрайнем море одна,
Так где же спаситель мой с алым плащом?
Я уже не люблю: я очень устала;
Хотела бы лечь, отдохнуть.
Мама, ах, если б ты знала,
Как сложно с надеждой тонуть…

Меня тёплый дождик целует в щёки,
Руки замёрзшие закутаны шалью ветров.
Уж много дней в краю этом нету погоды,
И я заблудилась средь этих холодных домов.
Мне как будто тут всё знакомо,
И как будто я тут в первый раз.
Среди домов высоких нет родного дома,
А мне б хотелось туда сейчас…

Пластинка играет тихую музыку в зале,
А бабушка вяжет носки для меня,
И как будто мама и папа сказали:
«Рады мы здесь снова увидеть тебя».

Но мысли мои перервёт разговор прохожих,
Которые слегка заденут мою тень.
Одна я здесь; мне пусто, холодно и зябко,
Не знаю я, каким будет завтрашний день.
Нашла я в жизни своего кумира
С немногими морщинками у глаз.
За нас бы радовались все земные мира
И с гордостью смотрели бы на нас.

Но он не захотел со мною счастья.
Ни мне, ни вам его судить.
Есть Лёши, Саши, Димы, Васи —
Другие, кого смогу я полюбить.

Но для меня волна любви другая
Придёт, возможно, лет так через пять.
Пока же осенняя погода злая
О доме заставляет размышлять.

Да я сама совсем не знаю,
Зачем так грустно на душе моей.
Зачем я здесь? Не понимаю.
Почему о жизни грущу своей?

Наверно, жалко, что мой любимый
Смотрит в глаза другой любя.
Наверно, жалко, что сидит в тепле,
А рядом с ним совсем не я…
Но так уж нужно. Я привыкну
К тому, как обошлась со мной судьба.
Вот снова в щёки целует дождик,
И снова рядом – холодные дома.

Я в вазу поставлю цветы
голубые.
Ко мне прилетят мечты
неземные.
И эти мечты будут только
со мной.
О них не узнаешь ты,
милый, родной.

Под шум дождя и скрипы сосен
Пластинка плачет и поёт.
И грустно понимать, что снова осень
В права хозяйки времени войдёт.
Часы ещё не показали трёх,
А на столе бардак, как в голове.
И мысли перепутались и стали поперек.
А может сапогам пройтись в траве?
Лес тихонько жалуется на погоду:
Ему невыносимы слякоть и вода,
Но ждать осталось лишь полгода —
И птицы прилетят, и зацветут сада.
А пока мы должны только ждать,
Как ошалевший, порывистый ветер
Срывает листья и их заставляет плясать
По воздушным ступенькам весь будущий вечер.
Может, это истерика иль пьяный бред,
Только погода и время не врут,
Лишь приносят душе ужасающий вред,
Когда слышишь бег уходящих секунд…
Нет, я не жалуюсь, только скорблю
О том, что заросшею личностью стала;
О том, что втихомолку одиноко люблю;
О том, что для счастья
Мне лишь тебя не хватает.

В голове суета, пустота:
Не могу уже больше учить.
Всё забрали с собою года,
И мне некуда больше спешить.
Всё осталось за гранью минут:
Манящая даль и жестокие руки.
Отсюда все скоро-прескоро уйдут —
Останусь лишь я и тайные звуки.

Володя, зачем так часто вечером
В окне твоём мелькают свечи?
Тебе тревожно, больно, грустно?
А свечи помогают, с ними легче?

Володя, зачем ты изменил красивые
Синие и умные свои глаза?
Они устали, выцвели, померкли.
Куда девались искорки, былой азарт?

Володя, куда ты сам бежишь,
Где ищешь жизненный свой путь,
Зачем всё время стремишься вдаль?
Стараешься кого-нибудь вернуть?

Остановись! Присядь и отдохни.
Подумай хорошо, решив, куда идти.
Ведь тридцать – это же не грань.
Ведь столько много впереди!

Володя, зачем же снова вечером
Проклятые ты зажигаешь свечи?
Тебе опять тревожно, больно, грустно —
Не помогают свечи, тебе не легче!

Тучка плачет за окном.
Почему? Зачем? О чём?
Трава зеленеет. Зачем?
Она ведь не пахнет ничем.
Ярко светит солнце? Почему?
Оно ведь не нужно уже никому.
Тут сыро, гадко и грустно.
Где-то есть солнце и эта трава,
А здесь так мерзко и пусто
И я совершенно одна…

Ещё я не знала
И радостно улыбалась,
Потому что простила.
Я долго ещё мечтала,
И с грустью смеялась,
И с болью любила.

Но вдруг оценила всерьёз
Моё к тебе отношенье —
И ужаснулась.
Не стала улыбок и грёз,
А посмотрев на своё отраженье,
Я отвернулась.