Римид Нигачрок - Идущий в ночь. Сборник

Мне лучше ли, когда душа безмолвна?
Ничуть! Излишне страстная тем более,
Стыда, вины, обид неутолимой болью
Охватит, и стужи жар нахлынут волны.
Не быть уравновешенной, нейтральной
Ей в плоти. Зов ли с неба голос дальний

Раздастся властно: «Ты вполне готова!»
Порвется нить серебряных вибраций,
И что вокруг тебя, уму не разобраться,
Без гаммы чувств теряет смысл слово.
Живой, но мертвый, на пороге замер —
Ушедшего портрет в красивой раме.

Не укрощенье чувств, а мысли острой
В огранке линий в плоскости намека,
Средь океана бурь красивый остров,
Где быть с собой и век не одиноко…
А что с душой? Она не знает возраст,
Утомлена, ей требуется роздых…

Не надоело, нет, и крутится бобина
Пластинкой дней, разматывает ленту,
Мне повторить бы несколько моментов,
Не открутить, иглу назад не сдвинуть,
Симфония звучит, никем не сочиненная,
Из нот слагает грусть, и радостные тоны.

И даты падают, не желтый лист осенний,
Как книга толстая, уроненная на пол,
Их загребает время, как кошка землю лапой,
И барабаны бьют, дьячка над гробом пенье.
Не надоело, нет, и слух с годами тонок,
И детский плачь, и плачь святой иконы.

Рожденный мёртв, мертвец ожил и ходит,
Их отличить никак, глаза у них туманны…
Увидеть в музыке картины эти странные,
Жизнь-музыкант и шутит зло, и шкодит…
Не надоело, нет, любить, страдая просто,
На древе жизни ты всего один отросток.

В привычном нравится: спокойно, предсказуемо.
Он знает, что не вслух, а мысленно скажу ему,
Она во взгляде видит, прочтет всю гамму чувств,
Ответит примирительно улыбкой, не разжимая уст.
Стекло прозрачно, покрой серебряною краской,
Получишь зеркало, так и лицо скрывает маска,

А что под ней?.. Ему в глаза смотри не отрываясь,
И тембр голоса, и речи напряженной интонация
Корысть и фальшь не скроют: душа не лжет живая.
Куль соли съел коль с ней, ты сможешь разобраться,
Но мы спешим: нет ничего шустрее ног эмоций,
Сорвется с языка, за что потом краснеть придется.

Отчасти в привычном скучно, многие так скажут,
Что спорить, будут правы с душой еще порочной.
Рисует кисть в одних руках, в других кисть мажет,
Страсть не желает рассуждать, ум просит точность.
Так эти строки тяжелы для быстрого прочтенья:
Как автор глуп!.. – прочтут и скажут без смущенья.

Он заходил, показывал мне книгу
Моих свершений, промахов и бед,
И сверху вниз по строчкам пальцем двигал:
Здесь ты не справился, а здесь неясный след.
Еще остались пункты намеченных заданий,
Показывать запрет, сказал он, до свиданья!..

«Еще остались пункты» – какие интересно?..
Но понапрасну терзаюсь ночь в догадках,
Расстроил чувства незваный гость небесный,
Учитель, друг иль ангел, демон гадкий…
Решил, что выдумка, раздвоенность ума,
Что суждено, то жизнь даёт сама.

Ведь сочинители для красного словца
И ложь, и мистику за бороду притянут,
И в друге, преданном, не видят подлеца,
Сугубо личное выбалтывают спьяну.
А тут какой-то гость, таинственный и мнимый,
Тем более в строку вплести необходимо.

Один поверит, другой прочтет с усмешкой:
Вот выдумщик, он явно с ума сбрендил!..
Как в дамки выйти любая тщится пешка,
Так и писатель выдаст за чудо свои бредни.
И будет прав, ведь сказки все лукавят,
Жизнь нас ведет к провалу или к славе.

Ты мне жизнь загубил!..
А ты мне все планы нарушила.
Я любила, а ты не любил…
Не рассудок, а страсти ты слушала.
Эгоист, слабый ты, ненадежный.
И к тебе применить это можно…

Не разговор, а упреки взаимные,
Если кто и виновен, то оба…
Вечера бесконечные зимние,
Скоротать их упреками чтобы…
Ты забыла, как всё начиналось?
Против воли моей навязалась,

Об заклад билась: голову вскружу,
А подружки твои посмеялись.
Вот увидите, сделаю мужем!
Он такой же, как Саша твой, Галя,
День, ну два погуляет и бросит…
Помнишь ту «развеселую» осень?

Слёзы, клятвы, бросалась под поезд…
Не ушел ведь, я цели добилась…
Ты брала меня хитростью, с боем.
Нет, не так, я безумно любила!..
Я боялась остаться одной,
К маме, папе уехать домой?..

Мама – ладно, а папа, ты знаешь,
Выгнал, проклял б, как некогда сына,
Мать, без этого, сердцем больная,
Иль с тобой, или сразу мне сгинуть…
Как же Саша и прочие парни?..
Одного дожидалась ты с армии.

Ну и что, погуляла – забыла,
Как уехала в город учиться.
Ты мне люб показался, и милым…
Я искал себе в жены девицу,
Самому полюбить, быть любимым,
Это главное, необходимое…

Я надеялась, сына не бросишь…
А сама от него отлучала…
Ты ушел, мне казалось, так проще
Выйти замуж. И… получилось?
Нет пока, я как мама Тереза
Утешаю мужчин… Фраза режет!

А со мной как?.. Из дома турнула.
Разлюбила… Пусть так, не обиде,
Даже рад – и поднялся со стула, —
Приезжал я лишь сына увидеть.
И спасибо – за откровенность…
В полумрак погружается сцена.

Осталась в памяти живою —
На похоронах не был…
Сидим мы в кухне как-то двое,
В стаканах чай и горка хлеба.
Мам, говорю я ей негромко,
И голос мой подростка ломкий

Звучит то тенором, то басом,
Вы с папой долго и не жили,
Но почему?.. Ходили классом
На речку, хвастается Жилин,
Ему отец купил велосипед!..
Я понимаю, мама, денег нет

И на игрушки, и на велик…
«Моя ль вина, что папа умер,
А был бы жив, то неужели
Не подарил…» Я видел в ЦУМе
Совсем такой, как у Кирилла.
«Ты потерпи, сыночек милый…»

И я терпел, через неделю
Идея вдруг пришла шальная:
Сам соберу за лето велик!..
Где рама, брошенная, знаю,
Два колеса отдаст за марки
Валера, был я как-то в парке,

Набрел на мусорную кучу,
А там сидушка и педали…
И засиял надежды лучик.
Ребята вечером пытали:
Гулять не ходишь, чем ты занят?
Да так, домашнее заданье…

Проходит год, другой, десяток,
И отслужил, учусь я в вузе…
Мать пишет: «Куры, поросята
И огород …, и Толик бузит,
И Люда, Галка пьет с Иваном,
Встаю корову выгнать рано,