Наталья Патрацкая - Стихи до Интернета. Стихи и поэмы

Или, как недвижимость, редкая порой.
Может антикварная? Может лом горой?
Ведь с годами кажется: вишня отцвела.
А вишневка медленно мысли вдаль вела.

Утро набирает за домами свет.
Темнота сникает. Сказанное – бред.
Кофе без батона. Лампа. Ручка. Тик…
Время пробегает. Город мой притих.

Только ненадолго. Слышно шум машин.
Дверь во двор смолкает мягко от пружин.
Дом, как многогранник, как пчелиный рой.
Дом и есть недвижимость, только дверь закрой.

Где-то у подъезда вишенка стоит,
А на ней осенний красный лист горит.
Небо сине-черное и горит звезда.
Что-нибудь беспечное в мыслях иногда.

Занавес сияет в ярком свете,
Пропуская теплые лучи.
Замечаю осени приветы
Золотые. Милый мой, прочти.

Клена лучезарные зарницы
Ярко среди осени царят,
И слегка качаясь, как ресницы,
С ветром очень мирно говорят.

Грустные сегодня наши очи.
Ты молчишь, как будто дикий клен.
Наши дни становятся короче.
Голос твой сезоном опален.

Ты, как Осень, весь русоволосый,
И красивый, только изнутри.
Я молчу. Кричат одни вопросы.
Твой ответ так тщательно побрит.

Утомилось солнце. Рядом тучи.
Не прочесть тебя. Ты извини.
Твой характер, это просто кручи,
И молчанье осени звенит.

Осенней порою навстречу
Идет мой любимый Герой,
Ведет он об инее речи
Прекрасной осенней порой.

Как будто всю нервность земную
Немного пристукнул мороз.
Его не люблю, не ревную,
И мир очарованный прост.

Исчезли туманы и росы,
И иней лежит на траве.
Деревьев замерзшие позы
Плывут мимо дивных бровей.

Проплыли деревья в молчанье,
Качнулась седая трава.
Росы и тумана венчанья.
Не просит моя голова.

А может быть это и прелесть
Пройти, будто два корабля.
И мысли у нас серебрились,
Как первый из инея плен.

Склонилась лампа надо мной.
Металл светился золотисто,
И с деревянной темнотой
Стекло соседствовало чисто.
Рука держала предо мной
Страницы мудрого поэта,
И чем поэт писал сильней,
Тем больше загоралось света.

Не удержалась вдруг рука:
Взяла тетрадь, взяла чернила,
Но мысль о лампе так легка,
Что лампа вовсе не светила.
Мне привезли перо жар птицы.
Оно над зеркалом царит,
В нем отражаюсь я царицей,
Когда та лампа не горит.

Вдруг загорелась: лоб, как мрамор,
Сиял величественно взгляд,
Перо служило вместо рамы.
Да, с лампой все пошло на лад.
Склонилась лампа надо мной.
Металл светился золотисто.
И с деревянной темнотой
Стекло соседствовало чисто.

Божественно свеченье небосклона
На увяданье лиственных пород,
На «Здравствуйте» и редкие поклоны,
На весь московский человечий род.

Уже замерзли стекла на машинах,
Вцепился иней, закрывая свет.
Домов, неугомонные вершины,
В антеннах посылают свой привет.

Привет и ты, родное Подмосковье:
Холодный воздух, солнце и леса,
Где Осень положила в изголовье
Златые, голубые чудеса.

Голубизна небес и водных гладей
Среди безбрежной лесополосы…
Здесь люди все прошли, по каждой пяди,
По каждой пряди лиственной косы.

На берегах реки лежат равнины,
А в изголовье осени леса,
Летают среди золота машины,
Где есть асфальта – лента, полоса.

Осенний бал у золушки в разгаре,
Златое платье вьется до земли,
Она на берегу в хмельном угаре
Среди своей взыскательной семьи.

Она в восторге смотрит на дворецких,
Немеет перед зеркалом пруда,
Она открыла ненароком дверцу,
Где будто не бывала никогда.

А ведь все те же, те же горизонты,
Да и деревья те, что рядом с ней.
Пятнадцать дней ей золотиться солнцем,
Но в царской роли – многое видней.

И рядом Он, иголками покрытый.
Он просто пихта в осени потерь.
Для золушки на солнце Он открытый,
Открыта ненароком счастья дверь.

И потерять листочек, словно туфлю,
Ей не впервой, пусть принц ее найдет.
Он – пихта. Он заметит: она тут ли…
Его красавица по осени так ждет…

Голубые ели, голубые зданья,
Голубые очи, голубой простор.
За столом решают новое заданье,
С перламутром ноготь вновь решает спор.

Кромка голубая – украшенье ели,
Перламутра блестки – украшенье рук.
За столом по кромке – совещанье. Сели.
Надо всем обдумать цель вопросов. Круг

Почти что замкнут, и лишь по цепочке
Беглые ответы собраны в одно
Новое решенье. И сверкнули очи: все.
Похоже верно. С вами заодно.

Белые сорочки приняли заданье,
А компьютер взялся разрешить вопрос.
У машины с мозгом новое свиданье,
На его решенье есть не первый спрос.

Голубые ели. Голубые зданья.
Голубые очи. Голубой простор.
За столом решили новое заданье.
С перламутром ноготь отвергает спор.

На фоне красок листопада
Возник мужчина, словно лист
Ему, наверно, что-то надо
На желтой куртке – света блик.

А ноги, ноги лучше вряд ли
Встречала я. Роскошный вид.
Мужчина добрый или вредный?
С ним обойдусь я без обид.

Он очень рад. Скучает явно.
Фигура просто высший класс!
На сутки он виденье, ясно.
Увижу вновь я через час.

Но как с ним быть? Красив, как осень.
Подруги нет. Светлы глаза.
Он ничего еще не просит,
Но я ведь тоже не лоза.

И не могу я гнуться вволю.
Да, он хорош, как листопад.
Войти еще в одну неволю?
Фигура… Боже. Это пат.

Иду сквозь осени дубравы,
Среди осенней желтизны.
На листья нет в лесу управы,
И под ногами листья-сны.

Они лежат, шуршат от ветра,
Как сны дубов, берез и лип.
А до дороги пара метров.
Такая осень, как верлибр.

Вся красота деревенеет
Без ярких красок. Цвет один,
Какой-то цвет в картон. Древнее
Мои шаги среди осин.

А по дороге мчатся, мчатся
Потоки новеньких машин.
Им не понять, что рядом – счастье,
Что рядом нет шуршанья шин.

Но рядом колется шиповник
Огромный, крупный, как орех.
Его пройду, он много помнит,
Какой он самый первый грех.