Ирина Ирвит - Непростому человеку

С прищуром взгляд.
Пацанский голос.
Желаний чад,
Где чувство голо!

Доверчив вздох —
Мечты начало.
И вновь – врасплох.
Там суток мало.

Не обессудь —
Решают гены.
И в этом суть.
Кровь полнит вены.

Мне не нужны ответы на вопросы,
Я предпочту в беседах монолог.
Сценарные слова апарте бросить
Способен с легкостью любой игрок.

И за тебя себе отвечу мягко!
Десятки лет я так училась жить:
Без расшифровок, пояснений, кратко,
«Закрыв глаза» на ухищренья лжи.

Всё меньше тех, желающих ответить,
На чьих коленях кошкой б помурчать.
Но где-то есть всегда на белом свете
Один, кому стихи пишу я в чат.

Ах, страсть к наполеонам,
Лампасам и погонам,
Что не снимая шпаги…
Всегда Верны присяге!
И принимают женщин
За «братьев наших меньших».
По праву суверена
Им не страшна измена.
Инстинкт ведет их древний
От собственной деревни
В далекие просторы,
Где есть леса и горы!

У каждого свой остров,
Почти необитаем.
От жизни – только остов.
Друг к другу не летаем.
Завидуем свободе.
Да, человек – не птица.
Признательны природе
И памяти… на лица.

Ничто не удержит. Ногою – и в стремя!
В любви – это самое лучшее время,
Когда ни обид, ни претензий друг к другу.
И дальше вперед сквозь дожди или вьюгу.

Лишь в памяти что-то уносишь с собою,
Не ясное солнце и теплое море,
А что-то еще, что ждет продолженья —
Прищуренных глаз и простого движенья.

Так исчезают миражи
у путника в песках пустыни.
Короче час за часом жизнь
становится, и сердце стынет.
Всегда случаен этот шанс,
продленье жизни нам дарящий.
Не промини, ты сделай шаг
в тот миг любви – струны звенящей.

Оранжевым заревом плыл горизонт,
И серая вечность встречала восход.
В лучи убралась так, будто на Пасху, —
Случайному взгляду краткая сказка.
И день ненасытный, пришпорив коня,
К закату понес и тебя, и меня.

Шепчите мне воздушные слова,
Не тяготили чтобы душу.
И пусть, любая истина – нова!
Игры условий не нарушу.
Уж так я о надежде не молю.
И в вечность канув неизменно,
Слова земные: «Я тебя люблю!»
Уснули где-то во вселенной.

Шепчите мне воздушные слова.
Здесь водит Бог моей рукою,
Коль не твоя слетела голова!
Услышать их дано судьбою.
Шепчите мне воздушные слова,
Немая поглот ит их вечность.
Хранит дерев бесстрастная кора
Лет аи формы безупречность.

Моленье любое
Услышано будет,
И этот, нежданный,
Меня не забудет!
И где-то в степи он,
Стреножив коня,
В объятиях крепких
Укроет меня.
Был свыше приказ тем —
Путям пересечься!
Не сможем теперь мы
Забыть и отречься.

Всевидящий кто-то
Укажет на карте
Ту точку, где ждешь ты,
Пока я на старте!

Грешники есть и святые,
Есть – и совсем непростые:
Ни грешники, ни святые.

В Своем чистилище можно
Каждому лишнее сбросить,
Въехав в такую «таможню»!

Где комиссар тебя спросит:
«Есть запрещенное: Совесть,
Любовь иль тайная новость…?!»

Что в Рай, что в Ад – без одежды,
В пути, которую носишь,
Вернуться ты должен прежним,

Где был Святой и, где – грешный.
На месте тогу набросишь!

Не узнаваем,
Не сочетаем,
Не призываем
Не отличим!

Кто среди теней,
Где-то что замерли
Или уплыли
В молчанье ноч и!
Этот, случайный,
Выхвачен заревом,
Узнан тобою
Средь многих один.

Ох, уж не знаю,
О чем все молил он
В храмах, в бою ли
Всесильных богов!
Но, охраняем
Моею любовью, —
Станет не видим
В прицелы врагов.

Ох! Совпало так, как-то и сразу:
Тоска, смертная и зараза!
В эти дни так и так мы лечились.
От заразы два раза привились,
А от тоски-то – жаждет нация —

Ревакц ина! Ре-вак-ци-на-ция!
Ревакц ина! Ре-вак-ци-на-ция!

И сейчас мы еще бы лечились,
Да Локдауны вот, завершились.
Не по-русски звучит тот Локдаун
В переводе, скорее, «Длядамон».
Новый праздник теперь всей нации:

Ревакцина! Ре-вак-ци-на-ция!
Ревакцина! Ре-вак-ци-на-ция!

Ох! Совпало так, так совпало!
И два раза привиться нам мало.
Ждем опять этот новый праздник —
Чтобы дать по сто раз… бой заразе!
А от тоски-то, жаждет нация —

Ревакцина! Ре-вак-ци-на-ция!
Ревакцина! Ре-вак-ци-на-ция!

Есть привычка – крикнуть в пустоту,
Чем с равнодушным поделиться.
Лучше так исторгнуть маету,
Не взирая с высоты на лица.