Маша Странник - Настоящие стихи с цитатами

Ты не герой,
Ты просто фантик,
Который хочет быть как все —
Смеяться, думать о зарплате,
И изменять порой жене.

Я прихожу – меня не примут,
Все смотрят – я средь них чужой.
То стул случайно отодвинут,
То говорят, что, мол, чудной.

Мне надоели их забавы,
Я сам себе воздвигну крест,
В конце концов, те будут правы,
Кто с фантиком конфеты ест!

Я об тебя разбиваюсь от счастья,
Ты один лишь достойный моей души…
Сколько ко всем доброты и участья —
Легче считать без конца этажи…

В том весь секрет, что нам всего мало —
Что мы друг другу ничто не должны,
Лучше всех было мне – и ты был рядом,
Было плохо тебе – это тоже прошли.

Только правду искали мы вместе и долго,
Баб мы вместе стращали, как только могли,
Но как в Замятине через шторку,
Не разговаривали о любви.

Мы шли с тобою, мысли подобрав,
И, запинаясь, воздух согревали,
Ты говорил, что мы купили шкаф,
А я, смеясь, что мы его продали.

Мы так дошли до самой мостовой,
Я говорила – «Нет любви на свете»,
А ты мне только – лишь махнул рукой,
И потушил остаток сигареты.

Сивучи не приплывут,
А собачьи упряжки порвутся,
Если собрался в путь,
Будь бесконечно добрым.

Будь не такой как все,
Будь бескорыстно лучше,
Сивучи к тем приплывут,
Кто захотел стать лучшим.

Кто – так хотел любить,
Даже, быть может, больше —
Кто полюбил рассвет,
Глядя всю ночь на звезды.

Кто – повторюсь я вновь,
Ночь, там где я, большая,
Глядя на Млечный путь,
Влюбишься, сам не зная.

Кто – я сейчас скажу,
Также сидит у моря —
Чуть доверяя всем,
Быть бесконечно многим.

Никому,
Ничего,
Не хочу,
Доказать,
Просто —
В сторону кепку отброшу,
Чтобы небо могло,
Смотреть мне в глаза,
И чтоб я его видела тоже!

Мы не можем писать хорошо,
Нас печаль, нас тоска не коснулись,
Мы, сегодня, презревшие зло,
От добра точно так отвернулись.

Когда у жизни просишь хоть немного,
И слово верное в печали позабыв,
Ты алфавит прокручиваешь снова,
Как странною болезнью заболев.

Что ищешь ты тогда в своей прохладе?
Кому какое сердце ты дарил?
Ты забывать стал часто, что в Писанье,
Давно уж сказано, чем счастлив человек.

Вот ты сидишь, нахмурив строго брови,
Но самый светлый в мире человек,
Скажи, скажи, зачем такое горе:
Кто больше всех достоин – тот один?

Простите меня за мою ненормальность,
За странную жизнь и печальный конец,
Зачем-то по свету все время скитаясь,
Была я всю жизнь на своем чердаке.

Уснувши, я голову не поднимала,
С души моей капала злая печаль,
Что я ненормальной всегда называлась,
Когда ненормальной себя назвала.

Простите, простите, что вас я забыла!
Хоть вы и любили, хоть вы и могли…
А я не простила, что будто бы было,
А вы говорите, что так оно есть.

Увы, и прощайте, мне горькая участь!
Души моей час одинокий настал,
Я вас не любила, я просто художник,
Который лишь верит в одну лишь печаль.

Пускай никто письма мне не напишет,
Пускай забудешь ты меня давно,
Я очень скромная, когда меня приметят,
Чтобы сложить со мною жизнь свою.

Я не достойна ни любви, ни боли,
И мысль о том гнетет меня давно,
Но только встретиться мне кто-то на проходе,
И я пройти уж точно не смогу.

Я буду думать, как так получилось,
Что именно сейчас, в который час,
Послышались шаги у гулкой двери,
И прекратились, когда нужно спать.

Коснусь своих очей, чтоб видеть зорко,
Схожу на пруд, чтоб взболомутить жуть,
Потом, спускаясь по ступенькам в воду,
Я размешаю водоросль в укроп.

И все пойму. И все перепроверю,
То, что казалось тайной навсегда,
Теперь – всего лишь детские качели,
Как этот пруд – лишь капля от дождя.

Пью, курю и прекословлю —
Вот монах вернулся в мир,
Обстоятельства вернули,
Помешали ему жить.

Он сначала не смирялся,
Говорил всем – это грех,
В каждом видел он проказу,
Не смотрел в глаза другим.

Через время все же свыкся,
Стал и сам почти грешить,
А потом все обернулось,
Обстоятельством иным.

Понял он в одно все утро,
Что им крутит страшный бес,
Дал указ владыка строгий —
Согрешишь – не возвратись.

Смертный грех он вспомнил старый,
Про который уж забыл,
Да при том же не постился —
Волю всю скрутил в нем бес.

Тот монах, он с виду, статный,
Молодой, красивый был,
И на удочку попался, —
Совершил тот смертный грех.

Погубила же – молитва,
Как ни странно – так и есть,
Много подвигов хотелось,
Благодати да чудес.

Не послушал он владыку,
Что не суйся в этот мир,
Лучше умереть, где выжил,
Чем погибнуть вот таким.

И тогда монах заплакал —
Не монах теперь совсем,
На прощанье он оставил,
Четки полные белил.

Говорили же пророки,
Что последние года… —
В мире будет, как в могиле,
А монахи – как беда.

А монах он необычный,
Строгий был сам по себе,
Он собрался и уехал,
Странником решил пойти.

И тогда он в самом деле,
Подвиг взял себе большой,
Он оделся, как обычный,
Презирали чтоб его.

Шел и шел он, как прохожий,
Безконечно, без перил,
Только он молитву ту же,
Без конца под нос бубнил.

…И молитва – безконечна,
Вывела его туда,
Где давно себя оставил,
Лай собак его встречал.