Ольга Брюс - Сборник произведений. Стихи, рассказы, повести

Ей было обидно до глубины души за поведение Авдотьи и за выброшенные, вот так запросто, резкие слова. Ленка не могла взять в толк, почему у кого-то матери, как ангелы небесные, любят и берегут своих детей, а вот ей не повезло.

– Надо взять себя в руки, – подходя к дому, размышляла Сычёва, – она это заслужила!

Преодолев путь от вокзала до квартиры ближе к вечеру, Кузьминична устала до такой степени, что ощущала всем нутром, как хочется есть и спать. В поезде выспаться не удалось – дурные мысли одолевали женщину из-за поступка Лены.

– Костенька, поторапливайся, открывай дверь, – поспешно воскликнула Авдотья, стремясь как можно скорее попасть в квартиру. – Ох, ноженьки мои! Дорога меня вымотала!

Заходя внутрь, женщина сразу заметила чемоданы в прихожей.

– Кто это у нас тут? Гости? – громко произнесла, снимая туфли. – Петя, ты дома?

Навстречу жене и сыну вышел Пётр Ильич, а за ним, опираясь на трость, не спеша засеменила его мать Дарья Фёдоровна.

Авдотья Кузьминична стояла как вкопанная. Она не могла поверить своим глазам. В её квартире во всей красе предстала свекровь, которую невестка когда-то со скандалом выгнала, не впустив на порог.

Быстро прочухавшись, Кузьминична пнула ногой ближайший чемодан.

– Это куда ты собрался? На отдых?

– Авдотьюшка, – подошёл Пётр Ильич к жене. – Наконец-то ты вернулась.

– И, как вижу, не вовремя, – женщина смотрела на мужа, ожидая внятного ответа.

– Радость моя, дай мне сказать, не перебивай, – Пётр взял жену за плечи. – Я никуда не уезжаю. Это чемоданы мамы. Я привёз её жить к нам.

– Что?! – у Кузьминичны перекосилось лицо от ужаса. – Жить? Сюда? Я не ослышалась?

– Мама совсем старенькая, ей просто необходима наша помощь.

– Чтобы сегодня же отвёз её обратно, – прошипела на ухо Петру Авдотья. – И без разговоров.

– Так нельзя, что ты такое говоришь.

– Повторяю в последний раз – куда хочешь вези, но чтобы её здесь больше не было. Иначе…

– Молчать! – неожиданно выкрикнула Дарья Фёдоровна, стукнув тростью пол.

От громкого звука Авдотью передёрнуло.

– Забыла, где живёшь? – продолжала свекровь, медленно шагая к невестке. – Это квартира академика Лебедева – моего отца! Я здесь полноправная хозяйка! И только ради Петечки позволяю тебе оставаться на моей жилплощади!

– Мамочка, тише, тебе нельзя волноваться, – обратился Пётр к разозлившейся матери. – Я же предлагал сиделку, ты отказалась…

– Что? Сиделку? На черта мне какая-то там посторонняя женщина, когда у меня есть родные люди? Зачем платить кому-то, жить нужно экономно! Впредь я буду вести список необходимых покупок. Я же тебя учила, Пётр, вести домашнюю бухгалтерию! Всю квартиру захламили бесполезными безделушками, вынести всё на помойку, а что-то продать! Все денежные поступления мне на хранение! Не нравится? Вот Бог, а вот порог!

Дарья показала на дверь, развернулась и медленным шагом потопала в комнату.

– Что это? – Авдотья пустила скупую слезу от обиды. – Что это такое творится, Петя?

– Ну что ты, Дунюшка моя, – приобнял Пётр Ильич расстроившуюся жену. – Всё ж лучше будет. Мама права, ты у нас больно растратная.

– Сторону мамочки принял? – разозлилась Кузьминична и оттолкнула мужа. – Ну, мы ещё посмотрим.

Дарья Фёдоровна действительно была очень экономная и рассудительная. Вести списки покупок и домашнюю бухгалтерию она научилась у собственной матери. Одежда покупалась только по острой необходимости. Женщина не понимала, зачем покупать вторую пару обуви, если первая ещё не сносилась. Праздничные наряды носились только в значимые дни. Продуктами закупались каждую неделю.

Женщина жила по принципу «кто не работает, тот не ест».

– Ох, горюшко-то какое, – причитала Авдотья, сидя за столом в кухне. – Что ж теперь делать, Костенька? Изведёт она меня, ей-богу, изведёт…

Неожиданно в кухню вошла Дарья Фёдоровна.

– Что сидим? Нужно купить продуктов. Холодильник совсем пустой, – строгим голосом отчеканила старушка. – Константин, отнеси, пожалуйста, мои чемоданы в мою комнату.

– Это куда? – удивился мужчина, уставившись на бабушку.

– В комнату родителей, – уточнила Дарья, бросив взгляд на невестку. – Мне нужен простор и больше воздуха. А вы с Петечкой займёте комнату поменьше. И да, Авдотья, мне необходим свежий куриный бульон ежедневно с раннего утра. Займись приготовлением ужина.

– Пе-етя! – позвала Кузьминична мужа.

– Нет, сама, – стукнула Дарья Фёдоровна тростью об ножку стола. – Не мужское это дело – в кухне возиться.

Нарезая лук для салата, Авдотья плакала от резкого запаха овоща и от появившейся в квартире узурпаторши.

– Да за что мне всё это? Чем я так провинилась перед Богом? Надо было у Ленки остаться. Всё-таки там лучше. Не нужно было ей давать пощёчину. Напишу-ка я ей письмо и извинюсь, глядишь, и примет мать, хотя бы на лето.

Через несколько дней Елена получила письмо от матери, где та извинялась и просила прощения за своё поведение.

«…Леночка, доченька, с тяжёлым сердцем уехала я из твоего дома. Прости ты меня, дуру, за пощёчину и обидные слова. Девочка моя, если бы ты знала, как мне стыдно и больно, мы всё-таки родные люди. Нам нужно всё обсудить и забыть наши глупые ссоры. Я очень хочу вернуться и обнять тебя.

Жду ответного письма. И ещё раз прости.

Твоя мама».

Сычёва два раза перечитала «депешу». В душе что-то шелохнулось.

– Всё осознала, наконец-то, – размышляла Елена, убирая письмо куда подальше.

Прошло два месяца. Август.

– Зай, мама Вадика завтра привезёт. Встретишь их с вокзала? – задала вопрос Маргарита Николаю.

– Слушай, забыл предупредить, меня просили подменить, – уставившись в телевизор, ответил Коля. – Ты уж сама как-нибудь, ладно?

– Придётся на такси ехать, у мамы сумки тяжёлые, не дотащим, – вздохнула Ритка.

– Ну, извини.

Уже прошло больше полугода, как Николай живёт с новой женой. Всё бы ничего, вот только удручала его должность грузчика. Не об этом мечтал Коля, когда уезжал из деревни.

– Николаш, чего грустим? – продавщица Валентина вышла на перекур.

– Скукота, – сидел Коля на деревянном ящике и щелкал семечки.

– Хочешь, Жигулёвского принесу?

– Не, я не пьющий, – высыпал шелуху в мусорный бак.

– Как хочешь, – улыбнулась Валя и пошла обслуживать покупателей.

– Интересная особа, – посмотрел ей вслед Новиков.

Валентина – веселая и задорная тридцатипятилетняя женщина, любившая подшучивать на неприличные темы и рассказывать анекдоты.

– Валька, – смеялись сотрудники над очередной шуткой. – Энциклопедия ходячая.

– А что? А я ничего, – была любимая фраза женщины.

Работать в этот магазин она устроилась буквально пару месяцев назад и сразу же расположила к себе работников.