Валентина Азарникова - Настроение. Поэзия XXI века

Мой отец. Убежал из дома семи лет от роду.
Волновал мир, что бурлил за забором.
И семья староверов отринула отрока,
Потом и внука в дом не пустила, как вора.

Вот был «ходок»! Вот уж женщин любил!
Даже свой «Уралец» называл «Люськой»,
А на колымской трассе, где автопоезда водил,
В столовке «Дунькин пуп»
ждала его повар Нюська.

Я как-то спросила, став уже взрослой,
Сколько братьев и сестёр моих по свету ходит?
Он рассмеялся и ответил просто:
«Те, кому нужен, меня находят».

Их могилы не здесь. И неведомы нити,
Что сходятся в сердце моём.
Я не знаю проступков, за что бы винить их.
Они жили, любили, всё решали вдвоём.

Здесь 32 могилы. Память мне подсказала:
Кто с кем дружил. Иль завидовал кто-то кому-то.
А теперь все равны. Им время судьба отсчитала,
Не оставив на раздумия ни минуты.

Есть в сибирских глубинках обычай —
Близких женщин «нянями» звать.
И не то, что им нянчить привычно,
«Няня» к имени – как бы печать.

Доброты в этом слове – безбрежность!
В нём надёжность, опора и щит!
Это слово, как слово «нежность»,
Согревает, ласкает, хранит.

Няня Паша и Няня Люба,
Няня Таня и Няня Нюра.
А ещё Евдокия – няня.
Это милая мама моя.

Она – радость моя и счастье.
Вот с неё я, пожалуй, начну
Свою быль. Я её ощущаю участие
С каждым шагом, куда ни пойду.

Младшая в Старшем поколении.
Ушла последней – по законам очереди.
И, путешествуя сейчас по времени,
Я рассуждаю с позиции дочери.

Она воспитывала меня одна.
Мужа выставила, не простив измены.
И к чести её (уж характер такой) она
Выстояла! Благодаря генам.

Для меня стала матерью и отцом.
Работала за пятерых, как «известная» лошадь.
Но мужа не называла подлецом,
А за женскую честь – хоть на площадь.

Да нет! Не столь уж велики грехи.
Жила, как все. Детей растила.
Грешила вместе с Родиной своей.
И лишь молитва прибавляла силы.

Молилась бабушка, молилась мать,
Невзирая на запреты и угрозы.
Став пионеркою, пыталась их понять.
Откуда вдруг дожди и грозы?!

И что такое Божья благодать?!
Откуда знать святому Николаю,
Что по истории поставят пять,
А мне казалось – ничего не знаю?!

А мама говорила: «Бог помог!
Проси Спасителя и Чудотворца:
Из множества открывшихся дорог
Ты выбрала б одну – под добрым солнцем».

А понимание пришло позднее.
Вздувались шишки. Зрели синяки.
И постепенно, уже взрослея,
Я понимала, как опасны сквозняки.

Не те, что продуваются ветрами.
А те, что разум сносят мимоходом,
Крушат в обломки связь меж мирами,
Опустошая душу год за годом.

Лишь «Отче наш, иже еси на небеси…»
Щитом стоит пред именем моим.
И что бы я у Бога ни просила,
Мне выдаётся, будто бы двоим…

«Тебе не знать большой любви» —
Бросил мне друг, прикинув судьбу на время.
«И Бог не поможет. Архангелов не зови.
Ты просто не их племени».

Обидно мне стало, обидно до слёз,
Что жизнь на исходе. Назад не вернуться.
В корзину мою не падает звёзд.
И в журавля для кого-то не обернуться.