Сара Шлезингер - Метаморфозы Любви. Поэзия

Они никогда не знали о его всемогуществе, и он продолжал играть с ними, как со слепыми котятами, тихо и надменно нашептывая о грядущих событиях, направляя их нетвердые шаги в предначертанное будущее, сладко усыпляя их сознание, не подозревавшее яда бессмыслицы, отвергающее суть вещей на уровне чувств и границе эмоций и хранящее свой холод практицизма и реализма в текущих событиях. Но Мир подвижен! Его Гений никогда не устает смотреть в Зеркало Жизни, отталкивая и притягивая одновременно. Его эстетические вкусы фонтанируют, рождая болезнь сумасшествия или боль всеобщего обожания. Рождённый Великим, он есть сам – Величие, живущее в Великом. Будучи в Нём, он истёк своей сутью из Него, сохранив Его в своей новой сущности.

В его застывшем движении ещё сквозит буйная молодость, вольность сознания и страстность иной сущности, желающая победы, но стихшая в размышлении: что есть Любовь? Если он получил её в Дар рождения и сам использовал по своему усмотрению, не задумываясь никогда о её изначальной сияющей Мудрости, то что случилось теперь, когда он устал, не чувствуя этой Любви от Него? Ведь Дар не может иссякнуть, он постоянно преобразовывается в новые чувственные ипостаси. Когда он насладился своей несказанной Свободой, что повергло его к божественным ногам восприятия? Чей он Демон, если в нём Его Дух? Дикая неутолённость запеклась на его сухих, страстно жаждущих губах в немом исступлении. Странная тоска заиграла вековой грустью в их рисунке, вызывая усмешку холодной печали. Потусторонность миров отразилась в глубинной бездне его взора, проникая в бесконечность эстетических воззрений мысли, деликатно насыщая её Вечностью. Но творческая энергия пытливо ищет свои возможности, примиряя Бытие с Духом. Тончайшая графическая паутина разлилась синим хрупким гиацинтовым витражом по всему телу, противоборствуя с его мощью, раскрывая удивительную внутреннюю экспрессию и напряжение, природным орнаментом вырисовывая мощную скульптуру обнаженной плоти, облачённую в процесс созидания и разрушения рождающихся энергий мыслящего существа.

Высочайшее мастерство Разума являет собой божественный и сакральный опыт мышления, его загадочный узор, питающий сознательное пространство и, словно вулкан, рождающий искры пламенных мыслей, украшающих бесчисленные цепи энергетического потока сущности. Унылая задумчивость и тоска изнуряют необычный крылатый образ, вселяя непроизвольную впечатлительность и отодвигая демоническое в агатовую нишу темноты обрамляющих лик волос. Его застывшая фигура оцепенела в медитации происходящего.

Уходящий пурпур Заката бросает ослепляющие лучи Света на цветущий алтарь земного Сада, играя самоцветными красками Жизни на склонившихся ветвях растений, усыпанных множественными кристаллическими цветками, и огромных, рдеющих влагой и сиянием Лилиях, цветущих в долине Света, словно раскинутый персидский ковер. Но устремлённый вдаль взгляд, впитавший в себя Начала мужского и женского, остаётся безразлично неприступным, отражая лишь внешнюю реальность глубокого созерцания.

Дуалистический трагизм, свойственный человеческому существу, сквозит во всей величественно склоненной позе.

Разве я – не Бог?

Разве я не могу любить так, как Он?

Его Дар живёт во мне, и я несу этот Дар в себе, но где Его Любовь? Восставший несёт бремя вселенского завораживающего одиночества и сакральную неизведанность Тайны вспыхнувшего рождения. Он знает, его скитания ещё не закончились, но ни отчаяние, ни удивление не могут растрогать его бунтарской, гордой натуры. Он велик своим скрытым безличием и равнодушием, и даже первозданный поцелуй не тревожит его сознание, внутреннюю, абстрагированную от реалий жизни сущность. Он лишь сам может вызывать эмоции и чувства, оставаясь монументально холодной глыбой сознания.

Безмолвие, окружившее его великое «Я», не вызывает в нём раскаяние, да и нужно ли оно ему? С утренней росой Авроры он взлетит и устремится к новым вселенским впечатлениям, навсегда скрыв этот поток всеохватывающей непреодолимой скорби размышлений в себе, взмахнув живой Тенью своих могучих Крыльев, поглотив тёмной бездной своего взора синеву марокканских ночей, не ища прощения, а только испрашивая Любви, устав от кармических скитаний в расплывчатой мозаичности однообразия и горькой безысходности, не усмирившей бунтарскую страсть отвергнутого, падшего, но величавого Духа неземного существа, воплотившегося в мучительных мечтах физического сознания в реальность всемогущего Сверхчеловека. Ненасытная страсть будет жить с ним вечно.

Скованный мраком своих деяний, поражая своей беспощадностью, он будет искать наслаждение Красотой и Любовью снова и снова, заставляя неистово трепетать человеческое сердце мятущейся безысходностью, тоской и ожесточённостью, бесстрастно стирая грани божественных сил, порождая мистические загадки, неразрешённые Временем и Пространством, бросая в физический мир вещей чувства и эмоции, форму и содержание интуитивного опыта, пристально вглядываясь в каждого, рождая хаос ощущений и разнообразие иллюзий сознания, возвещая об утешении души лишь убийственным поцелуем отвергнутого мифического Странника, синтезируя восприятие сверхчувственного в метафизические заклинания субъективных форм сознания Божественной сущности, наделённой иным величием заветных целей и безусловных идей Бога о бессмертии и Свободе, не раскрывая непроницаемой Тайны Бытия, оставляя за собой право истинного постижения эстетически прекрасного идеала; неизменно повелевающий и страждущий приоткрыть Веру в чистую Любовь, являя своим символизмом не только разрушительную, но и оригинально созидающую и могучую силу. Силу внутренней Любви.

Сгусток энергии, насторожённый Посланник, назначенный Временем, нравственно неосознанный притягательный символ, будоражащий сознание современника, яро ищущий удовлетворение в Устах Прекрасноликой Любви.

Где же Ты, Любовь?

Его глубокие синие глаза соперничают с вечерним небесным куполом над переливающимися изумрудными листьями многочисленных рощ. Он любит бескрайнее раздолье Природы и радуется всем признакам её молодого пробуждения ясной ликом озорной Весной, несущей несказанные благоухания трав, цветов и кустарников.

Но самый интересный и таинственный период – это время, когда всё просыпается на пурпурной Заре, набухает влагой и расцветает божественным сияющим цветом, цветом Рождения. Нежность зелёных побегов и удивительных цветков будоражит сознание, пьянит своими тончайшими ароматами и волшебным призывом слиться с природой чувств и наслаждений. Купание в подобных эфирных волнах приносит ему радость и силу, чувствуя которую он закрывает глаза в экстазе чувственного гимна. Его крепкое необычное тело тоже просыпается в стихийном танце волнения.