Сара Шлезингер - Метаморфозы Любви. Поэзия

Он ищет усладу своих чувственных, физических переживаний и жаждет слиться в бурном ручье своей страсти с той, что появится перед его взором, который рыщет своим голодным светом повсюду, выискивая жертву притягательного символа.

Разгорячённое любовной тоской тело металось по рощам, но к полудню, совсем обессилев, преклонило свои грубые, поросшие шерстью колена перед синим лесным ручьем, звонко журчащим среди склонённых к нему трав. Его лёгкий бег был таким озорным, словно в нём плясали развеселившиеся дети, разбрызгивая переливчатые прозрачные капли прохладной волны.

Тяжелым, могучим торсом он потянулся к зовущей весёлыми играми воде, желая получить охлаждающий эффект и напиться кристально чистой живительной влаги. Прикрыв свои воспалённые глаза, он опустил кудрявую голову в быстро бегущий ручей.

В сердце его что-то загудело, потом зазвенело и разлилось обжигающей искрой по всему телу. Вздрогнув (совсем не от испуга, ведь он не из трусливых), он открыл глаза и вдруг увидел её, прекрасную и девственную, с волной длинных светлых волос, скрученных мелкими кольцами и украшенных нитями жемчужных лент, переливающихся в лучах солнечного света всеми цветами радуги, создавая лёгкий облачный ореол.

С восторгом из его груди вырвался громкий радостный крик и разлетелся по затихшей роще. От этой неожиданности его хрупкое видение с маской страшного отчаяния бросилось прочь, словно дикая испуганная лань.

Золотые волосы разлетались в разные стороны, задев ветви деревьев, и с песней Ветров издавали необычный звук, напоминающий стон, эхом летящий в разные стороны.

Она бежала быстро, совсем не оглядываясь, боясь ещё раз столкнуться лицом к лицу с увиденным. Но что её так напугало? Нет, лучше об этом не думать, и она продолжала бежать так быстро, как только могла это делать всегда, когда находилась каждый день на охоте.

Её короткая туника практически не скрывала молодого прекрасного девичьего тела, его упругость завораживала своей стройностью и мраморной белизной. Паника звенела в её голове горячим набатом, она не понимала своего бегства, но тайный страх и неизвестность подстёгивали её красивые ножки, и они упорно перебирали маленькими стопами по ещё влажной, сохранившей утреннюю росу лесной траве. Деревья и кусты мелькали перед ищущим спасения синим взглядом её очей, уже успевших наполниться прозрачной слезой. Но вот впереди яркий свет…

Он ещё не понял, что произошло, и какое-то мгновение медлил, не понимая, что же случилось, но вдруг сердце его застучало так громко, словно хотело вырваться навсегда из горячего плена.

Он резко поднялся и бросился за исчезающей в роще нимфой, уже понимая, что это её он так сильно желает, что это её он так долго искал и что это именно та, которую он хочет прижать к своей груди. Все силы природы мгновенно проснулись в его мужском существе, и, не раздумывая ни о чём, он приложил все свои усилия, чтобы догнать ускользающую фигурку прекрасной девы.

Никогда ещё она не стремилась исчезнуть так сильно и стать невидимой, как в этот момент – перед её великолепными, но уставшими от погони ножками разлилась гиацинтовой лентой холодная глубоководная Река. Протянув к её водам девичьи руки, она взмолилась о спасении, шагнув в синие прибрежные просторы, и закачалась от отчаяния, тихий шёпот срывался с её побледневших коралловых губ. Она почувствовала лёгкую слабость и изнеможение, её колени подкосились, и, теряя сознание, она медленно начала опускаться к воде, перед её глазами поплыли белые облака, и яркие, слепящие лучи Солнца заставили дрогнуть ресницы, с которых скатились прозрачные жемчужины последних слёз. Налетевший Ветер подхватил её хрупкое тело в свои прохладные объятия, и она грациозно с ним закачалась, жалобно издавая нежные звуки своей печали.

Огонь разжигал его дикое сердце, он стремился догнать её, он уже был близко, вот-вот его крепкие руки коснутся её изящной талии и он наконец обнимет и прижмет её к своей груди. Он почти не дышал, его внутреннее волнение достигло такой амплитуды, что из груди вырывался только неясный звук, будто рычание зверя.

Вот он видит её сверкающую среди зелёных ветвей белоснежную тунику, мелькают её обнаженные девственные бедра, непослушные белые кудри развеваются на ветру…

О, какое блаженство!

Сейчас он будет обладать её прекрасным, божественным телом. Он уже видит брошенный через маленькое плечо синий луч её глаз. Еще одно усилие и…

Его протянутые руки пытаются поймать нежное, лёгкое видение, исчезающее густым туманным испарением. Он уже коснулся её тончайшей одежды… и в его руках затрепетал тихой нежностью стройный речной камыш, пропев вместе с ласковым Ветром тихую грустную мелодию. От неожиданности он остановился и, остолбеневший, горько зарыдал. Слёзы несбыточной любви орошали его загорелые щеки. Упав на колени, он долго сидел на пустынном берегу, пристально вглядываясь в тихо покачивающийся тростник, издающий необычный жалобный плач. Ему казалось, что в его стройных побегах он видит свою недоступную нимфу, которая так волшебно раскачивается и поёт.

Густые сумерки начали окружать речное пространство, он резко встал, подошел к тростнику и срезал несколько стеблей, связав их узкой синей лентой, потерянной возлюбленной, и медленно побрел прочь. А когда звёзды заполнили ночную чашу своим таинственным светом, он увидел большой дикорастущий куст сирени, переливающийся всеми оттенками весеннего сияния, излучающий сладкий аромат чувственного наслаждения и призывно манящий своими бело-лиловыми цветками раскрытых волшебных лепестков, словно зовущих в свою нежно манящую вуаль объятий очаровательной невесты. Не сдерживая своих горьких эмоций, он дерзко шагнул в её зовущую Тень, взял в свои ладони срезанный тростник, обвязанный лентой с её вьющихся волос, и приложил его к жаждущим горячим губам в первом поцелуе. Печально вздохнув, он выпустил весь грудной воздух в полую сердцевину тростника и услышал, как пролилась ночная песня любовной истории, напоминая ему прекрасный образ, заполняя своим сладким звуком окружающее пространство, призывая к тишине и созерцанию сердца.

Нежная романтичная сирень приняла его в свои ароматные объятья, и его грустящее сердце слилось с цветущей прохладой, навсегда оставив свой лик в её густой листве.

С тех пор как тростник впервые запел, он больше никогда не расставался с этой маленькой вещицей и ласково назвал её именем своей недоступной возлюбленной – Сиринга.

Когда с проснувшейся Весной пробуждается природа и расцветает всё вокруг, он появляется в чарующих кустах зовущих изысканным наслаждением сирени.