Array ВВК - Письма узелковые: между любовью и литературой

Словно вафельки или обезжиренный кефир.

И головы задурманены – затуманены – заморочены,

И из старых событий новый созидается мир.

Выворачивается дальневосточной устрицей,

Становится гусем, непраздно ждущим перед праздником гусятницу,

Ноем, почти пережившим тот великий Потоп.

И мы бредем по ночным, туманом вымазанным улицам

Этого города, похожего на распластанный сыр.

Не выдумывай, всё это – вовсе не матрица.

Это чей-то огромный дурацкий калейдоскоп.

Мы – набор стеклышек в странной вертящейся трубочке,

В зеркалах искажаются остатки самоценности и прочих наивных чудес.

Мы с тобою катимся горошинами к Крысолову, играющему на дудочке,

Чтобы когда-то однажды превратиться в безликий словесный всплеск.

28 июля 2019 г.

Живут в этом мире странные люди:

Они жарят пышки и ближних не судят.

С медом, вареньем иль без затей

Едят они пышки, а не людей.

Кормят не страхи, а кошек и птиц.

Свет теплый исходит от их ясных лиц.

Они о любви громко не говорят.

Стоят себе тихо, молитву творят:

За счастье в душе и за мир во всем мире,

За сыр на столе и за дырочки в сыре,

За дождик на землю, цветение трав,

О том, чтоб одумался тот, кто не прав.

За злобных соседей, бесплодные семьи,

Господь их молитвам тихонечко внемлет.

Ты их не узнаешь в безликой толпе:

Они неизвестны ни мне, ни тебе.

Быть может, они моют пол в средней школе

Или стремятся зажечь на танцполе,

Может, ночами ведут электричку

Иль охраняют в клубе певичку,

Заводом иль фабрикой руководят.

Верь, злобу мира они победят.

30 июля 2019 г.

ВВК

Теперь не слова дирижируют мною,

А я – словами.

Грезится все также по ночам Словакия.

Небо, переполненное, как вдох и выдох, лишь Вами,

И по строчкам струится

Уже не кровь, а победоносно – ракия.

Отстраненно все чувства становятся в строй

И живы,

Я жива, вместе с ними – к птицам.

Вместе – к пчелам – в рой.

Нет, какая иллюзия!

Слова все также диктуют мне то, что сбудется.

Я завишу от них, как собака, бегущая за мячиком улицей,

Петушок, рисующий клювиком в небе, –

От основания флюгера,

Как слепец – от ведущего его зрячего,

Между мной и словами царит не покой –

Диффузия.

Не разъять их на звуки, меня – на атомы.

Я и слова навеки запаяны, запечены, залатаны,

Как металлические детали, шиллинг на счастье в хлебе

Для бюргера,

Как одежда клоунов цирка бродячего.

Вот, смотрите, уже наступает время,

Когда все слова написанные – невнятны,

Мысли – непривычно обескровлены и ранимы,

Самый вечерний чай перестает быть мятным,

Конфета к нему – в фантике затаенной,

Словакия сбрасывает с себя европейскую сдержанность

И становится пульсирующей Бразилией,

Близким – сценарий еще не сыгранной пантомимы,

То ли раздвоенной каким-то внешним усилием,

То ли тем же самым усилием – запланированно соединенной

Грифельными – сквозь глиняную дощечку, берестяную грамоту, смартфон – стержнями.

Чтобы понять все то, что сейчас стремится

В наши жизни, не хватит вымусоленных прежде истин.

Пусть наконец-то сбудется то, что должно сбыться.

Знаете, я почти поверила:

Только вместе прочтем и поймем все узелковые письма,

Бегущие по Вашим венам и по моим артериям.

31 июля 2019 г.

ВВК

С себя снимаешь закончившиеся отношения,

Как слои потрескавшейся краски тупым ножом с деревянной рамы,

С созревшего сыра корку, показания кардиограммы.

Непонятно, что ожидает: повешение или повышение,

Но однозначно хочется понижения

Градуса драмы.

Впрочем, вернее будет: корейской дорамы.

Душа устала биться

Между непониманием и отчужденностью.

Альфа – всем неосуществившимся планам,

Омега – всем нереализованным амбициям.

Там, за спиной, все абстрактно теперь,

Как в Зазеркалье дверь.

Там, за спиной, все липко:

Слепилось в грязный ком разноцветного пластилина,

Вонзилось в губы фривольно

Высохшей солью,

Царапает ноги озлившейся кошкой,

Не получившей рыбку.

Что было любовью,

Стало ошибкой?

Нет, лишь прошлым.

Там, впереди, что будет – не знаю точно,

Я не гадалка, не пророчица, не фокусник,

Даже не фарфоровая балерина.

Но непременно случится главное:

Жизнь, разъятая на лопасти,

Рассыпавшаяся на бусины,

Осколки фальшивого драгоценного камня,

Соединится в бутон лотоса.

Плавно,

Почти рустикально

Создастся новое будущее,

Припудренное избытой навеки болью.

И точно будет другая нежность –

Нержавой комолью.

А сейчас – замри.

Не свались со своей земли,

Которая пока – болотная кочка,

Для Куллерво – дубовая бочка,

Не вытканная еще материя, пишущаяся сцена

Продолжающегося сериала.

Засохшее Мировое Древо

Вот-вот выпустит лист

Весенний.

Да, да, в июле.

И разбегутся тени.

Мой реалистичный фатализм

С ароматом пачули –

Лучшее удобрение,

Незаменимое покрывало.

Из будней сверни оригами.

Пей свое начинающееся счастье

Крошечными глотками.

2 августа 2019 г.

Кицунэ

2 2 Кицунэ превращается в женщину, чтобы привлечь мужчину. Умеющая завораживать, сама оказывается завороженной. После происходит необыкновенное: мужчина забирает с собой в совместное плавание женщину, а Лиса, отделенная от женщины, части ее самой, создав долгое счастье, уходит.

Всё длится ровно столько, сколько длится:

Секунду, три аккорда, пару актов

Старинной пьесы.

Переход с вуали на лица,

Морды лисьи,

Клавишами проваливающиеся, проявляющиеся на фотографиях

Утопающего в тумане японского леса,

Кислоту расплавленного дюшеса

Не смыть с языка.

Кицунэ становится женщиной.

Ее поступь легка,

Заманчива и изменчива вязь слов.

Мужчины к ней – мухи на варенье

Из лепестков морского шиповника,

Что будет отнесено в храм.

Дзинь колокольчик, дзинь.

Бам колокол, бам.

Глупость какая – инь,

И несусветная – ян.

Кицунэ изыскивает вдохновенье

Для не вытканных пока ею холстов,

Рассматривает цветные нити

С влечением садовника

К семенам самых ароматных цветов.

Аппроксимация

Жизней не чудо разве?

Не чудо разве выращивание ветвями соцветий

В подтверждение истинного регламента?

Уязвленное самолюбие, самолюбивое любование

Перечеркнуто. Сублимация

Судеб без передышки –

Как из рояля настырное ля –

Вываривается в огромной кастрюле,

Лишенной крышки,

Именуемой попросту – планета Земля.

Поднимаемся на палубу. Нам пора к чистому морю плыть.