Глеб Пудов - Записки о Новгороде

Кроме того, новгородская архитектура удивительно «очеловечена», даже «семейна». Некоторые периоды её развития можно охарактеризовать во вполне «домашних» терминах. Матерью архитектуры Новгорода, безусловно, является собор святой Софии (отец, очевидно, в Киеве). Её сыновья – первое поколение гигантов: Георгиевский собор Юрьева монастыря, Николо-Дворищенский собор и собор Рождества Богоматери Антониева монастыря. Это – основа местной архитектуры, предки всех будущих сооружений. Следующие поколения уменьшились в размерах, стали скромнее и проще по внешнему виду. Это произошло после того, как князей в XII веке отправили «на выселки». Самым «новгородским» и одновременно самым известным и представительным стало поколение, рождённое во II половине XIV — начале XV века. Это — родные братья: церкви Фёдора Стратилата, Спаса Преображения на Ильине улице, Рождества Христова на Красном поле, Иоанна Богослова на Витке, Рождества Богородицы на Михалице, Петра и Павла в Кожевниках и др. Затем новгородская наследственность была разбавлена московской кровью (церкви святых жён-Мироносиц, Бориса и Глеба в Плотниках, святого Прокопия и др.). В эту пору появились даже двойняшки, но не близнецы: церкви Филиппа Апостола и Николая Чудотворца. Хотя кровосмешение порой давало неплохие результаты, история новгородской архитектурной семьи заканчивалась. «Новгородскость» в архитектуре города, как и боярская республика, «истощилась», постепенно сошла на нет, и не могла противостоять московскому «вливанию». Остаётся добавить, что племянники и двоюродные братья новгородских церквей и храмов проживали в Пскове, Старой Руссе, Ладоге и других городах.

Чем объясняется появление всех отмеченных особенностей и качеств новгородской архитектуры? Среди множества факторов одним из главных представляется то «умение определять художественные возможности, заложенные в функциональных и конструктивных особенностях зданий», о которых писал историк архитектуры П. Н. Максимов, и конечно, умение «использовать эти возможности при помощи простейших приёмов».

В каждом явлении человеческой жизни, будь то экономическая, общественная, промышленная или другая сфера, есть свои вершины. Они характеризуют не только высшие достижения, но и нечто самое типичное, знаковое, всегда узнаваемое. Это есть то, без чего нельзя представить существование того или иного явления. В художественной жизни то же самое. Например, для архитектуры Новгорода такими вершинами, лучше сказать, опорными точками являются собор святой Софии, Георгиевский собор Юрьева монастыря, Спасо-Преображенская церковь на Нередице, церковь Николы на Липне и церковь Федора Стратилата. Разумеется, у каждого могут быть своё мнение на этот счёт, но для меня представить Новгород и его пригороды без этих построек невозможно.

Если далее следовать предложенной версии, то и культура Великого Новгорода (в целом) тоже имеет опорные точки. «Каркас» местной культуры образуют: собор святой Софии, икона Богоматери Знамение и фрески церкви Спаса Преображения на Ильине улице, два кратира Братилы и Косты, и, пожалуй, Остромирово Евангелие.

Опять же подчеркну, что у каждого может быть своё мнение по этому вопросу. На мой взгляд, если временно забыть обо всей новгородской культуре, искусстве, вообще истории, и увидеть только эти памятники, то представление о Новгороде сложится вполне адекватное.

Человеку религиозному в Новгород лучше ехать на Пасху.

Это — особенное время. Десятки храмов перекликаются друг с другом колокольным звоном. Народ с раннего утра стекается в церкви. Прихожан так много, что большинство толпится у входов, а не заходит внутрь. Люди обнимаются, целуются и сообщают друг другу замечательную новость. В это время в церквях так душно, что лица становятся красными, пот течёт по лицу.

Но никто не уходит.

Сотни ликов одобрительно смотрят со стен и сводов, на металлических связях блестят живые цветы, огонь свечей отражается на серебряных окладах и позолоте икон. Лучи света из барабанов протягиваются на платки женщин подобно телеграфным проводам, связывающим небо и землю, Бога и человека. Благостное настроение царит в приходах.

Новгород — очень уютный, домашний город.

Обычное мегаполисное чувство, заставляющее быть всегда настороже, в Новгороде исчезает. Возможно, это происходит из-за того, что «приметы эпохи» во многих местах этого города стёрты. То есть зелёные аллеи и старинные переулки, некоторые из которых старше многих городов, порой не имеют «признаков» того или иного столетия. Их обстановка могла быть такой же и XII, и в XV, и в XX веке. Этот хронологический вакуум заставляет ощутить себя путешественником во времени (нечто подобное я чувствовал в Ростове), которому вполне возможно увидеть, например, князя Александра Невского. И при этом не героизированно-кинематографического героя — создание нашей государственной идеологии, а вполне реального политического и военного деятеля.

Новгород не кичится своей древностью. Простота поведения города по отношению к гостям завораживает. Именно в этой простоте проявляется сила, уверенность Великого Новгорода и колоссальная значительность его истории и культуры.

В Новгороде просторно.

Куда ни глянь, границ не видно. Как в физическом, так и — особенно — в культурном смысле. Целая Вселенная. По отношению к своим «филиалам» Новгород продолжает оставаться тем солнцем, вокруг которого кружатся его спутники. В вихрь своей культуры Новгород захватывает архитектуру, живопись, прикладное искусство. Чем ближе к «солнцу» «спутники», тем более близки их культура и искусство. И это «солнце» не потеряло свою силу и сегодня, оно продолжает распространять влияние не только на находящееся вблизи, но и на многие — весьма отдалённые в географическом и хронологическом смысле — сферы жизни страны.

Как справедливо писал один известный учёный, «каждый памятник новгородской старины агитирует за русскую культуру».

О том, как много сделал Великий Новгород для культуры Руси и Европы благодаря своей самостоятельности, рассуждал академик Д.С.Лихачёв (в числе прочего: охранял северо-западные границы, сохранил культуру во время и после монголо-татарского нашествия, стал городом Предвозрождения и проч.).

Но независимость имела важное значение для культуры самого Новгорода. Именно благодаря этой самостоятельности, чреватой сепаратизмом, Новгород и стал таким, каким мы его знаем и каким восхищаемся. Художественное своеобразие его памятников, достижения в разных областях жизнедеятельности стали возможны только благодаря «самостийности». Что стало с Новгородом после присоединения к Москве? Постепенно растворился в «общерусскости». Таким образом, вопрос о роли самостоятельности Новгорода для собственной культуры, кажется не менее важным, чем вопрос о роли самостоятельности Новгорода для русской и общеевропейской культуры.