Виктор Смирнов - Изгнанник свободы

Я не скиталец, не изгнанник.

Бери бумагу и пиши:

«Однажды на лучах заката

Я повстречал свою любовь,

Которую убил когда-то…

С тех пор застыла в жилах кровь.

И я сижу теперь над прудом

Невыносимой тишины.

Но мысли больше не под спудом,

Они мне больше не нужны;

Они в хрустальной тьме повисли…

А беспрепятственно мечтать

О глубине судьбы и смысле

Решил я дальше продолжать».

старая версия

Я не изгой, я просто странник

По заколдованной тиши.

Я не скиталец, не изгнанник.

Бери бумагу и пиши:

«Однажды, на лучах заката

Я повстречал свою любовь,

Которую убил когда-то…

Моя испорченная кровь

Переливается в сосудах

Невыносимой тишины,

Но мысли больше не грешны…

Они мне больше не нужны.

Я что-то разучился думать

И разучился вспоминать.

А беспрепятственно мечтать,

Наоборот, я научился».

Царство иллюзий

В бесконечной несвободе,

В иллюзорном мире лжи

Тени счастья в небосводе

Возжигают миражи.

Хочет разум окунуться

В ложь заманчивых небес,

К сладкой сказке прикоснуться,

К миру «света» и «чудес».

В полутьме за красной далью

Из обмана вольных грез

Спрятан пестрой лжи вуалью

Страшный мир из тьмы и слез.

В беспросветном царстве страха -

Леденящая жара.

Суть его – дворец из праха

От сгоревшего ковра.

Обжигает лютый холод

Черной бездны, скрытой тьмой.

Там – лишь боль и света голод,

Все надежды скрыты мглой.

Мир любви, добра и света

Ненавязчив, прост и тих,

Он – в цветах, в лучах рассвета,

Светлых снах, полях цветных.

Он – в тиши природы нежной

И сердечной красоты…

Мир тот взращен на безгрешной

Ниве кроткой доброты.

Глубины разума

Непостижимое хранится

В незримой бездне прочных тайн.

Воротам бездны не открыться

И не узреть нам тайн дизайн.

Бушуют волны океанов

Многометровой толщей вод;

И кратеры седых вулканов

Сливают лаву в небосвод.

Планеты кружат по орбитам

Сквозь пыль небес из века в век,

И дан указ метеоритам

В пространстве выбрать свой парсек.

Движенье вод, небес свечения,

Пространство формы и времен

И странные судьбы мгновения

Понять наш разум не силен.

Простые истины прекрасны -

Чем проще, тем понять трудней;

И красотою неподвластны

Для силы разума людей.

Просветление

В тишине тропического утра,

Когда солнце пряталось в горах,

У реки «священной» Брахмапутра

В келье медитировал «монах».

Свет поплыл в глазах от удивления -

Вместо мира чистых сладких грез,

Радости, восторга, умиления

Он узрел пространство горьких слез.

Выжженные холодом равнины,

Мертвые, немые небеса,

Темные межгорные долины,

Из пещер – глухие голоса;

Меж камней – блуждающие тени,

Издающие то вой, то стон…

Покачнулся плавно от мучений

Разум от корней до верхних крон.

Дух его наполнился тоскою,

Вязкой болью… чистой и пустой.

Столько лет стремился он к покою,

А попал в жестокий непокой.

Через час окончилось видение,

И аскет покинул царство слез.

И тогда настало просветление -

Он познал всю лживость мира грез.

Берег моря

Холодное, серое, ярое море,

Бездонная бездна бушует в ночи,

И ветер шумит на бескрайнем просторе,

И кружат над бездной «слепые» грачи.

У моря – высокие острые скалы,

Об них разбивается с шумом вода.

И берег скалистый, смертельно усталый,

Прибоем бурлящим пленён навсегда.

Нависли над морем свинцовые тучи…

Еще пять минут – и трясущийся гром

Сорвется с немыслимой скоростью с кручи

И где-то растает в закате морском.

Где черная ночь, нескончаемый холод,

Там нету награды за боль и за страх,

Там нет ничего, лишь болезненный голод

Бесцельно скитается в немощных ртах.

Берег моря на другой планете

Отравленным холодом

Сковано море…

Сернистая бездна

Трясется во тьме,

Метановый бриз

Обдувает просторы,

Над морем – застывший

Салют из комет.

Рвут мрак атмосферы

Корявые скалы,

Их с треском дробит

На куски кислота,

Вдали за каньоном

Грохочут обвалы -

В базальтовой коме

Застыли года…

Голубая прана

«Над прудом где-то плачут ивы,

А за дубравой вдалеке

Шумят и колосятся нивы,

И стадо движется к реке».

«Над древней мощью океана

В пространстве солнечных ночей

Витает голубая прана,

Исчадье бликов и теней».

ПРИМЕЧАНИЕ: в стихотворении показывается разница между русским поэтом и индийским творцом таинственных стихов

Железнодорожный змей

старая версия

Железнодорожный змей,

Он был так дорог мне…

С утра голова всегда пуста…

Мечты, вы улетели,

И остались только сны.

Вернись ко мне, моя мечта.

Вы улетели,

Оставив нам свой след.

Летели дни, недели…

А сон – кошмарный бред.

Тонкий волосок свисает с проводов,

Была уже тогда война…

Я скудно жил, когда я плыл

По небу, посреди мостов.

Глаза уставил я туда,

Туда, где нет иных миров.

И тина там зеленого цвета,

И нету розмарина у этого света.

Вы улетели,

Оставив нам свой след.

Летели дни, недели…

А сон – кошмарный бред.

новая версия

Железнодорожный змей,

Он был так дорог мне…

С утра голова всегда пуста…

Вернись ко мне, моя мечта.

Вы улетели вновь, мои мечты,

Но остались сны…

Ведь тина там имеет зеленый цвет

И редко светит солнечный свет.

Я быстро улетел,

Оставив мёд и мел,

Оставив вам свой след

И тлен ушедших лет.

Тонкий волосок свисает с проводов.

Тогда, когда я плыл

По небу, посреди мостов,

Была уже война…

Глаза направил я туда,

Где нет иных миров и снов.

Ведь тина там имеет зеленый цвет

И редко светит солнечный свет.

Я быстро улетел,

Оставив мёд и мел,

Оставив вам свой след

И тлен ушедших лет.

Истец тишины

Всё… Утихли в мозге мысли,

Ты увидел яркий свет,

В нем невзгоды все закисли;

С ними ты прожил сто лет.

Но теперь настало время

Погрузиться в тишину,

Сбросить в бездну жизни бремя,

Знать покоя глубину.

Ты прошел свой путь достойно,

И сейчас пришел конец.

Спи прекрасно и спокойно,

Сладкой тишины истец.

Смотришь ты в темноту…

Смотришь ты в темноту,

Холод жжет твои кости,

Сам ты выбрал судьбу,

Крысы здесь твои гости.

Бред изводит твой мозг,

Голод мучит нещадно,

Лунный свет плавит воск,

И на сердце прохладно…

Ты хотел бы заснуть -

Погрузиться в беспечность,

За реальность шагнуть