Вячеслав Дорошин - Наговорившись с тишиной… Избранное. Книга первая

Холоднее не звёзды,
а расстояния в тысячи лет.
Хочется быть мне с тобою.
Но поздно.
Не потому, что меня больше нет.
А потому, что тебя не осталось
там, где уже никому не отдам…
Долго ещё обречённая жалость
будет за нами скулить по пятам…

Ближе к рассвету…

Свободе – спасибо.
Встретимся где-то за краем земли…

К ветру лицом
повернись.
Так красиво
волосы он развевает твои…

Не обнажить…
Лишь коснуться невольно
сердцем
твоей замолчавшей души…

Долгая ночь убивает не больно…

Не напророчь.
Наши мысли слышны…

Переночуешь у меня, немая странница печали,
зашедшая на огонёк моей скучающей души.

Мы не из тех, чьи взгляды так друг друга трепетно искали
среди бесчисленных миров полночной сумрачной тиши,
где бесприютно иль тепло…
легко…
а может быть, надрывно…
Как много из того, что есть, судьбой отметится: «Прошло…».
А кто-то, думаю, живёт, как с приговором: «Это было…»,
надеясь, что прольётся свет через оконное стекло
воспоминаний дорогих – счастливых, добрых и сердечных…
Надеждой полнится душа, когда так хочется чудес…
Мы не из тех с тобой, кто жил, судьбу лелея бесконечно,
и не из тех, кому она возводит замки до небес…

И видно это нас роднит…
Ну, чем ещё с тобой похожи,
немая странница Печаль, зашедшая на огонёк?..

И ночь с тобой из тысяч тех, что раздавал неосторожно,
я никому бы подарить взамен такой уже не смог…

Остаться тайной для миров ночного города ты сможешь.
А мой же мир – сейчас он твой.
Узнаешь всё – как было, есть…
Не знаю, станем ли к утру друг другу чуточку дороже.
Но откровенен я с тобой.
А ты – со мной.
Сейчас и здесь.

Переночуешь у меня.
Других пускай одарит Радость
своим присутствием благим.
Желаю – и да будет так.
А я иного не хочу – твою бы только мудрость взгляда
и то, что нужно для души,
но что не скажешь
на словах.

Из истинных моих утрат
дороже всех, пожалуй, – время…

И листопад, и снегопад,
спешащий в лето дождь весенний,
и блики солнца по утрам,
и ярких звёзд преобладанье…

Всё, что доверено ветрам –
их мимолётному касанью,
потеряно мной невзначай
по датам, шелестам и вздохам.

Не откровенен больше май,
и в октябре беззвучно плохо…

Каких заветных берегов
теперь касаются метели?

Мотив растаявших снегов
звучит капелями в апреле…

Так постепенно тает жизнь
по вздохам, шелестам, томленьям…
Цветастой яви миражи –
мои хмельные настроенья…

И загорчит былым вчера
то, что считалось сладким завтра…

Сентябрь.
Жёлтая листва.
И лето кончилось внезапно.

Не возвращается назад
всё, чем невольно отболели…

Из истинных моих утрат
дороже всех, я знаю, – Время…

Жизнь учит тому, что всё здесь проходяще.
Как ни было б много тех дней и ночей:
спокойных, тоскливых, безумных, кричащих…
…они не изменят порядок вещей
того Бытия, что вовек беспристрастно
к печалям и радостям, воплям, мольбам
и может стать ядом, а может – лекарством
по воле судьбы – как покажется нам.

Покажется ль?

Каждому хочется верить
в счастливый исход, что спасёт, не предаст,
и неощутимее будут потери.
А если и быть им, то пусть не сейчас…

Наивные…

Сколько же блажи от страхов!
Их много, они доживают свой век
до срока, когда всё рассыплется прахом
и вымерзнут слёзы.
И снег, белый снег
укроет собою остывшую землю…

Не так ли порой умирают мечты?
А может быть, нет, – лишь затихли и дремлют?

И верю ли я в это, как веришь ты?

Да, время на всё одинаково смотрит.
Мгновенья, минуты… года – равный счёт
таким же мгновеньям, минутам…

Их облик
разнится, но сущность свою отживёт,
как ни было б до немоты одиноко,
иль радостно, иль безразлично уже…

Всё будет когда-нибудь слишком далёким,
а память скупой дорисует сюжет…

Жизнь учит тому, что всё здесь проходяще.
И прежнего нет, да и в будущем – мгла.
Одно лишь в цене – что зовём Настоящим.
Оно лишь одно достаётся…
Сполна.

Только не вслух…
Нет…
Пожалуйста, мысленно…
Душу мою отразите в своей.
Осень во мне…
Безрассудна. Немыслима…
Свежесть листвы, как и шёлк простыней,
скомкана в тяжесть слепого забвения.
Жажда любви лишь тоскою горчит.
Я, как и Вы, отлучённый в безвременье,
волей-неволей, но делаю вид,
что у меня всё нормально, беспечен я…
Только б не вляпаться в слякоть молвы.
В мире одной лишь болею я Женщиной…
Имя Её?
Ну, конечно же – Вы.
Шёпотом…
Шорохом…
Незавершённостью…
Я прикоснусь к Вам. Почти наугад.
Ветром вплетусь в Ваши дивные волосы.
И увлеку.
За собой.
В листопад…
Сколько же нежности…
Просто бесчисленно
пало у ног облетевшей листвой.
Только не вслух…
Нет…
Пожалуйста… мысленно…
Заворожите своей тишиной…

Она умеет слушать дождь
и понимает шёпот ветра…

…И отражаться незаметно
в зрачках, глядящих томно в ночь,
легко ей,
чувствующей сны,
где недосказанность реалий,
вплетаясь в сонмы ожиданий,
ждёт откровений, что нежны
и так волнительны…
Она
не прикасается, но манит:

– Почувствуй,
Вечность между нами –
так и не выпита до дна.

Глоток…

А может быть, поток
слияний наших с лунным светом…

Я верю ей – безумно, слепо…
А по-другому бы не смог.

Она разгадывает сны –
там, на излёте долгой ночи…
И рассказать мне что-то хочет,
но запрещают Свыше…
Мы
пока что учимся летать,
едва расправив руки-крылья,
поломанные прежней жизнью,
где нас забыла благодать…

Не выплакать всех горьких слёз –
она ночами только плачет…
Она…
так много в жизни значит…
И жаждется, чтоб всё сбылось…