Татьяна Товаровская - Английские истории

В общем, Ларри ушёл. К джентльмену.
Вот такой получился скандал.

Эта новость убойна, как пуля.
Старший Смит на софе чуть живой,
Утешается джином бабуля,
А сестрица трясёт головой.

Но, воспряв на семейном совете,
Подавив огорчения стон,
Миссис Смит, повторяя «О, дети!»,
Занялась примиреньем сторон.

– Не чужие, – сказала, – друг другу.
Беды общие выше обид.
Оскорблённую Ларри супругу
Впечатлил её горестный вид.

Путь до сердца порою неведом,
Мы идём непрямою тропой.
Внуки снова у бабушки с дедом
Развлекаются шумной толпой.

Разведённая мама в ударе:
Жизнь идёт, кавалеров полно.
Под вопросом один только Ларри –
Он исчез с горизонта давно.

Что ж, у мальчика прямо на диво
Оказался характер непрост.
Миссис Смит не спеша, терпеливо
Начинает выстраивать мост.

А беседы с тематикой зыбкой –
Типа: «милая, если б со мной…» –
Принимает с приятной улыбкой
И прямой вертикальной спиной.
Невесёлые думы разбиты,
Им вовек не печалить чело…

Вот супруги почтенные, Смиты.
Лет пятнадцать примерно прошло.

Оперились и выросли дети,
Устоял процветающий клан.
Ларри так же кудряв на портрете.
Лысоват его друг Джонатан.

Общий бизнес, затеянный вскоре,
Цел и в узких кругах знаменит.
На портрете у берега моря
Джонатан приобнял миссис Смит.

Нынче славной канун годовщины,
Сто друзей написали «приду»…
Завершая работу, мужчины
Новый флигель возводят в саду.

Бабушку зовут все просто «Нанни»,
Прочие не вспомню имена.
Не секрет, что в их семейном клане
Главная, конечно же, она
И в каком-то смысле королева,
Хоть в трудах без продыху почти.
На стене коллаж – потомков древо.
С правнуками – больше тридцати.

Острый взгляд, натруженные руки,
Но притом достоинство и стать.
Вечно к ней заскакивали внуки –
То поесть, то просто поболтать.
Обстановка, может, бедновата,
Но – кастрюля супа, громкий смех.
Очень простодушные ребята.
(Впрочем, я не видела их всех.)

Куча кружек, будничные речи,
Мелкие житейские дела…
Иногда посадят в кресло Рэйчел –
Чтоб со всеми, значит, побыла.
Как же узнаваема порода!
Игры генов, тёмная вода…
Развита примерно на два года.
Где-то двадцать было ей тогда.

Да и по размеру те же двадцать:
Ложкой кинет – по лбу прилетит.
Рэйчел любит так потусоваться.
У неё хороший аппетит.
Выпасать её бывает тяжко –
Глаз да глаз, конечно же. Хотя
Рэйчел по характеру милашка.
Просто беспокойное дитя.

В этой драме всё не слишком тонко,
Не с кем спорить, чья была вина.
Но невестке, матери ребёнка,
Рэйчел оказалась не нужна.
Раз – и молча смылась, без стенаний,
До пакета социальных льгот.
Так что Рэйчел приземлилась к Нанни.
Папа с ними тоже не живёт.

Мать закрылась (что необъяснимо),
Хоть не покидала городка.
Встретится – проходит молча мимо.
Смотрит сквозь – ни слова, ни кивка.
А отец, хоть есть семья другая,
Часто видит девочку свою.
Называет Рэйчел «дорогая»,
Посидит немного и – «see you».

Но зато, по дворику процокав,
Помнится, нередко в ту пору
Младшая его, придя с уроков,
Навещала старшую сестру.
Как похожи! Странная картина:
Объявив порядок барахлу,
Собирает кубики Кристина.
Рэйчел рвёт журналы на полу.
Пацаны, в дверях толкаясь, бойко
Обсуждают, видимо, футбол.
Нанни завела посудомойку.
Новый мирный вечер подошёл.
Рэйчел спать идёт, переодета.
В доме затихает суета.
Вот спрошу:
– А вы могли бы где-то?..
Вроде есть подобные места [3] В Англии сейчас развита система разнообразной помощи семье инвалида или человека с неизлечимым заболеванием. В неё входит бесплатная система временного содержания (respite – в данном случае «передышка»), где можно оставить на время родственника и получить возможность для отдыха, необходимых поездок, дел и пр. Этот вид социальной помощи был разработан после анализа статистики самоубийств среди бессменных кэрэров своих близких. .
Очень осторожными словами
Закругляю мыслей крендели:
– То есть только дома, только с вами?
– Да, иначе плачет. Не смогли.
Пусть уж лучше будет здесь, со мною.
Управляюсь вроде бы сама…

Мучима неясною виною,
Я рулю к дороге сквозь дома.
Выдают нам бремя – значит, носим?
Господи, полегче заверни!

Лет прошло с тех пор примерно восемь.
Иногда вдруг вспомню: как они?
Жизнь свою чужою мерить глупо –
Всё равно ж по-своему пойму.
Лучше я сварю кастрюлю супа.
Слава богу, есть ещё кому.

Известен был строгостью мистер Грин,
Ах, мистер Грин,
Ах, грозный Грин!
Он в твёрдых руках держал один
Порядок в старшей школе [4] Старшая ступень британской школы – senior school – продолжается с 11–12 до 16–17 лет. Обычно в отдельном здании, часто вообще в отдельной школе. .

Ему поклонялся и трепетал,
Да, трепетал, –
Так воспитал –
Буквально весь школьный персонал.
А дети – уж тем боле.

Пусть школа не та, что в былые дни,
Былые дни,
Иные дни,
Как прежде, важнее всего они:
Порядок и дисциплина.
И правильной школою будет та –
Да, только та,
Да, только та! –
Где знают все точно свои места,
А также мистера Грина.

Отлажен учебный был процесс –
Ботаник ты
Или балбес –
Найди интерес, покажи прогресс,
Но без дурных фантазий.
Трудись, подчиняйся – вот только так!
Пусть умный ты
Или дурак,
Но следуй системе без споров, драк
И прочих безобразий.

Религии также учил нас Грин –
Наш грозный Грин,
Наш главный Грин! –
Немного он слишком христианин
Для этого предмета [5] На уроках религии в британской школе изучают не только христианство, но и другие конфессии. Ещё много говорят о том, как применять религиозные принципы в повседневной жизни. .
И часто твердил он, мол, очень жаль –
Ах, очень жаль,
Ужасно жаль, –
Что нынче не та уже мораль.
Но мы поправим это.

С парнями был Грин особо крут –
Особо крут:
«Чтоб тихо тут!»
Бывает, увидев его, замрут –
Как глянет он сурово.
И бойкой девице сказать: «Позор!» –
Мог так, что она лишь, потупив взор,
Смутится, закончив разговор,
Не смея вставить слово.

Когда же девица мила, кротка
И даже застенчива слегка,
То будет она наверняка
Отрадой мистеру Грину.
Он, если застанет её в слезах,
Добреет прямо на глазах,
И строгость теряет он на глазах
Примерно вполовину.