Ольга Никитина-Абрамова - Просто иду…

Там в круге от двенадцати потерь игристое играет пузырьками,

Бокалы пенятся в пожаре лет, а солнышко блистает над главами

Разлапистых и остреньких ветвей, украшенных гирляндами открыток,

И запах мандаринов и конфет уводит в мир всех страждущих открытий…

Красиво лунная парча блистает,

Прекрасны нити в стае легких слов,

И время в колбочке стекает тайной

Песочком жёлтым под следами ног.

Рождаются прекрасные мгновенья

Из-под пера и топора любви.

Под вихрем образы в словесной лени

Целуют буквами парчовый лист.

Пергамент дышит тайной тонкой неги,

А плотный мир за стёклами орбит

Течёт, как струйка в водопадном лете

Неся дорогу на молочный бриз.

Туман лиловый стелется упрямо

По тонким впадинкам высоких скал,

Внизу в песочном замке двое рядом,

Друг к другу жмутся в золотой обвал.

И каплей бег холодными ручьями

Стекают меж улыбок, глаз и губ,

Печатают по коже губы ямы

Синюшные, как в небе тысяч лун.

Безумие высокого полёта

И тайна всей небесной тьмы

На кончиках лебяжьего излома

Моей кисти парящей ввысь.

Плыву легко по сцене на пуантах,

Атласные шажки мельчат.

И дрожь кистей, как сцепленные банты,

Несу, откинувшись назад.

Мой лебедь не умрёт – он будет вечен.

Быстрей несите мой костюм!

Сегодня ночь желанного концерта…

Взлелею в танце каждый дюйм…

***

17 января 1931 года знаменитая балерина прибыла на гастроли Нидерланды, где ее хорошо знали и любили… В гостиницу был срочно вызван врач, который обнаружил у балерины острый плеврит. «Мадам, у вас плеврит. Необходима операция. Я посоветовал бы удалить одно ребро, чтобы было легче отсосать жидкость». В ответ на это Дандре воскликнул: «Как же так! Ведь она же не сможет завтра танцевать!».

Видимо, тогда и родилась легенда об «умирающем лебеде», которую приводит в своих мемуарах Виктор Дандре. Анна Павлова, уверяет мемуарист, любой ценой хотела еще раз выйти на сцену. «Принесите мне мой костюм лебедя», – сказала она.

Тень на поле длинной плетью

Отразилась круговертью…

Яблок струйные рассветы

Расцветили небо лета…

Пальцы солнечные – веер -

Опустились на конверты,

Что лежали желтой лентой

На столе, как след вселенной…

Дух из двух и небыль с верой -

Серость кафельная неба -

Струи яблок льются в сито -

День и ночь меняют лица…

Лето – зимы, осень – весны,

Круг гончарный – мел извёстки…

Кружки, блюдца – обжиг горна…

Пали с неба истин зёрна…

Зёрна в поле – ленты стёкол,

Глаз у горна – пламя топок…

Струи яблок льются в сито -

День и ночь меняют лица…

У сковородок длинны руки -

Попробуй только укусить!

В тебя вопьюсь зубами суки,

И вырву клок… Моё! Мессир!

Ты клеточка моя и жало!

Ты грешный мир всех босяков!

Ну, что готов поднять забрало

Иль будешь жалить губы в кровь!

Язык пророка на два хода!

Лизни меня – и ты герой!

Забьётся хохотом колода,

Да пень – змеиный парадокс!

Божественность моя как грешность,

А грешность словно бога трон!

В руках моих любовь и вечность,

И сетью стянутый мой стон!

Я жажду сеть порвать, как кожу,

Но ты, герой, лишь говорлив!

Так, слабака я уничтожу -

Таков удел Кибелы жриц!

Хлопья снежинок с берёзки слетают,

Красные ягоды далече рябят…

Медные косы над домом сверкают,

Я по тебе загрустила опять…

Что же меня растревожил напрасно,

Вместе с лучами надежду даря?

Сердцем лечу – над собою не властна,

Звёздочкой синей веду за моря…

Кажется, песней взлетаю над всеми,

Кажется, сердце мое так частит…

Крылья уставшие я на колени

Вместе кладу со словами любви…

В мягких ладонях, что нежность у края…

Вот задержались и снова парим…

Слышишь: за окнами песня простая?

Песенку эту поют воробьи…

Вот и жуланчик*, грудастый, рябину

Сладко терзает под танго синиц,

Видишь: во власти нежнейшего сплина

Я оказалась без наших зарниц…

*Обыкновенный снегирь, или жуланчик (устар.)

Под минаретом тьмы сгущаются мечты,

Под дальний долгий гул гремит, гремит звонок,

Уж третий – не пройди… тебя зовёт… прочти.

Прочти корявый звук, прочти звенящий слог.

Мне хочется опять гореть под драйвы струн,

Включая вновь и вновь одну и ту же боль,

Пусть музыка дерёт кровавый в дёснах звук,

Меня не увести отсюда будет прочь.

Горит в грудине ось – взглянул с усмешкой сноб:

"Иди, гуляй, иди и плачь по миру, голь!

Сумеешь, может быть, тогда ты сжать свой сноп!

Попробуй же собрать в словах такую соль!"

Вот хлеб и соль лежат за пазухой, как боль,

И я бреду опять послушать драйвы струн.

Пусть музыка дерёт кровавый в дёснах звук,

Меня не увести отсюда будет прочь.

пояснение для читателя…

***Топологически минарет – это зримый Космический столб – ось, соединяющая Небо и Землю. Принципиальный элемент минарета как сакральной башни – лестница, «ведущая в небо» и связанная с образом вознесения. Путем вознесения прошли Иисус (Иса), Мухаммед. Спиралевидная лестница является также образом духовного восхождения, идеи которого развивались центрально-азиатскими школами суфизма. Для «языческой», а по сути народной традиции восприятия мира как вместилища противоборствующих добрых и злых духов минарет имеет значение оберега. Окрестности, в пределах которых был виден минарет (ночью на вершине минарета обычно зажигался фонарь), оказывались под его защитой.

****Вторичные драйвы – это драйвы, которые приобретаются благодаря ассоциациям с удовлетворением первичных потребностей. Важным приобретенным драйвом является тревога, или страх. Основанный на первичном драйве боли, вторичный драйв тревоги имеет (огромное) большое значение, потому что может очень быстро усваиваться и обладать большой силой. Тревога может толкать индивида на самые разные действия, она играет особенно важную роль в патологическом поведении.

Хрустящим яблоком размазать губы

И впиться сладко в мякоть фрукта, как таран.

И сок кислящий каплет на сосуды,

Стекая по набухшим от того соскам.

Ты яблоко в моём Эдемском рае,

Как плод познания в одном добра и зла,

Соединил понятия, без права

Вошёл в меня под мягкий шум дождя.

Туман исчезнет скоро, я-то знаю,

Когда сгорит в бокале синем новый день,

На солнце пятна вновь мои раскрасишь,