Виктор Серов - Тверские перекрёстки. Выпуск 3

Чтоб, за Солнцем следом,
лик небесных сил
новую победу
света возгласил!

Проходят мимо Красоты,
уткнувшись в землю.
А ей, слетевшей со Звезды,
не внемлют.

Проходят мимо Красоты,
не замечая.
Не оттого ль её черты —
в печали?

Проходят мимо Красоты,
её не видя.
Она, подобно всем святым,
не в обиде.

Природа подарила миру Чудо —
о женщине я это говорю;
вот только не проведаю, откуда
берётся то, что кличется «люблю».

В любви своей не раз я был остужен
расчётом и насмешливой игрой,
но, видимо, как воздух был мне нужен
влюблённости прекрасный непокой.

И вновь, и вновь я, женщину возвысив,
коленопреклонённо перед ней,
не в силах скрыть восторженные мысли,
жил в радости , которой нет полней.

…Всё воздалось воистину сторицей —
готов трубить о том, на все лады трубить! —
в ответ моей , запела радость птицей
в душе у женщины, умеющей любить.

Облик мужчины надев на себя,
станешь ты разве отважным?
С обликом ласковым женщин любя,
будешь неласковым дважды.

Кто же без облика статного ты?
Не нахожу я ответа.
Стих свой закончу полезным советом:
обликом не прикрывай наготы.

Выдавали палачу
каждый день по калачу.

С наслаждением палач
отправлял на казнь калач.

После казни калача
в сон клонило палача.

И людей уже – хоть плачь! —
не хотел губить палач.

Наказать бы палача:
не давать бы калача!

Только игры с палачом —
это вам не с калачом.

Шутканёт в ответ палач —
разнесётся всюду плач.

Значит – надо палачу
выдавать по калачу.

Чтоб на казнь пошёл калач,
и людей щадил палач.

Ветерок
вдоль дорог
листья гонит;
за рекой
непокой:
роща стонет…

Дальний грай
птичьих стай
в небе слышен;
злей,
сильней,
холодней
дождь по крышам…

Мир поблёк:
нынче – срок
царства тени ;
и в душе
нет уже
просветленья…

Если шляпа на носу
и пиджак на ухе,
если в тряпочном лесу
хрипло лают мухи,
если тёплая пора
холодом согрета,
если грязная дыра
названа просветом,
если шерсти драный клок
славы удостоен,
если сказочный росток
жизнь влачит изгоем,
если с о лоны слова,
а выходит пресно,
если песня не нова
и с ведёрко бездна —
поскорее уходи,
покидай театрик:
будь один,
будь нелюдим,
но живи – год за три!

Ко мне явился Бог – в час тяжкого урока —
и в благости своей утешил, просветил.
И я познал, что есть Незримая дорога;
теперь иду по ней – хватило б только сил.

Мой путь порой непрост, но тем и благодатен;
иного бытия и в мыслях не приму.
Я внемлю голосам Святой Небесной Рати,
ступая по стезе, направленной к Нему!

Анна Андреевна! К Вам обратиться
совесть и жизнь призывают;
Ваших советов, как слова провидца,
крайне сейчас не хватает.

Анна Андреевна! Нынче, как прежде,
есть у России поэты;
пишут они о любви, о надежде,
жизнью не слишком согреты.

То – не беда, а скорее удача:
нега испортить способна;
часто поэтам затем и назначен
срок на земле очень скромный.

Только Святая Поэзия может
душу сберечь от злосчастья;
будет потерян тот день, а не прожит,
если к стихам не причастен.

Анна Андреевна! Будьте построже
в Ваших советах незримых:
с ними поэзии хрупкие строфы
ангелом станут хранимы.

«Лёгких» стихов не случится, конечно,
как и в любую эпоху;
только таланту без вашей поддержки —
плохо, до крайности плохо.

Оберегают, спасают от тлена
строк поэтических нити;
добрая, мудрая Анна Андр е вна,
пишущих – благословите!

Искусство —
всё то, что надолго .
Искусство —
всё то, что всерьёз .
Иначе не будет
ни проку, ни толку
ни в Звуке, ни в Слове,
что ты произнёс.

Искусство
ответственно, точно.
Искусство
хранит свою честь.
Иначе не будут
надёжны и прочны
тот Звук и то Слово,
что в Замысле есть.

Искусство —
опора и мера.
Искусство
есть Неба Печать.
Искусство —
надежда, великая вера
для тех, кто не хочет,
не может молчать.

Суета городская, хоть город совсем небольшой,
Поглощает и время, и силы на мелочи быта.
Разъедает сердца, как в пробирке раствор с кислотой,
Чтобы все позабыть из того, что ещё не забыто.

Только что-то мешает, и это уже хорошо.
Мир старинной усадьбы цепляет за память и душу,
Где скрипят половицы и слышатся звуки шагов
В синей комнате ночью, если внимательно слушать.