Наталья Меркушова - Добрый вечер, Тамбов!

Театр, вокзал, библиотека…
Доступность этих величин
Ценна от века и до века,
И не любить их нет причин.

Театр. Построенный навеки,
Столичным не уступит он.
Хрустальный куб библиотеки
Как будто солнцем освящён.

И площадь Ленина – начало
Просторных жизненных путей.
И начинаются с вокзала
Дороги родины моей.

Еле-еле солнышко
Светит сквозь туман,
Навалилось сонмище
Из далёких стран.

И закрыло занавес
Над землёю всей,
Но сияют заревом
Маковки церквей.

А улицы уже не спят,
Но пешеходы не проснулись,
Вновь красоту знакомых улиц
Лучи светила озарят.

Они пока ещё нежны,
Лишь на высотки их хватило,
И маковки церквей так мило
Улыбкою озарены.

Уснула голубушка Цна,
На долгую зиму уснула.
Покоем и негой полна,
Не слышно моторного гула.

И уток не видно на ней.
На юг улетели, уснули?
Лишь блики ночных фонарей
Реке озорно подмигнули.

Прелестны речные трамвайчики,
И снова тамбовский наш волк
Предстанет надёжным товарищем,
В лилейный ведя уголок.

Ах, лилии, чудо небесное,
А может, иное, как знать,
Глядится речными невестами
Русалочьих игр благодать.

Трамвайчик уводит в забвение,
К Тамбовскому морю ведёт.
И Цны незаметно течение,
А вот и реки поворот.

Тамбовское море зовёт!

Самая широкая,
Сама прямая,
Интернациональная,
Вот она какая!

К привокзальной площади
Весело стремится,
Улица центральная,
По тебе я – птицей!

Пролечу, как в сказке, я
С ветерком и шумом,
К поездам – с опаскою,
Надо мне подумать!

Если в край далёкий
В поезде поеду,
К улице широкой
Я вернусь… к обеду!

Среди зелёного массива,
Как стая белых лебедей,
Стоит Асеевский красивый
Дворец, жилище для людей.

Сейчас музеем он зовётся,
Да разве в красоте такой
Жить можно? В сердце отзовётся
Иных столетий непокой.

На фоне новостроек ярких —
Церквей старинных колорит.
Пока видение неясно,
Заря лишь чуточку горит.

Но утренней зарёй рождённый
Свет золотистых облаков
Клонится к улицам бездонным,
К неслышным окликам гудков.

Таинственные своды храма
Ещё таинственней в ночи.
А ночь – как для картины рама,
И свет – горение свечи.

И тенью – дерево. И сказка
Как будто оживает тут.
И ночи бархатная ласка,
И снов пленительных приют.

Старинный храм, ты много видел,
Виденья и сейчас живут.
И кто тебя тогда обидел,
Они сюда уж не придут.

Сирень Рахманинов любил.
И вот в Тамбове в самом центре
Вдали от уличной пыли
Как штрих рахманиновский ценный —

Цветёт роскошная сирень
И Мост влюблённых украшает,
Бродить тут можно целый день,
И целый день она пылает

Огнём цветущим и прекрасным,
И он – сиреневая сказка.

Берёзовый свет негасим,
В любую погоду прекрасен,
Со снежным сияньем сравним,
Он так же хрустален и ясен.

Тропинка ведёт за собой
В просторные светлые сени.
Берёз нескончаемый строй
Любил беззаветно Есенин.

Уселось солнышко на ветку
Лишь на минутку, на чуть-чуть
(Такое с ним бывает редко)
И снова устремилось в путь.

Рассвет – закат, такое действо
Из года в год, из века в век.
Какое чудное соседство:
Река и солнце. Человек.

Не добралась ещё рука
Владыки-человека —
Осталась часть степей пока
Из векового века.

Растёт ковыль, цветёт ковыль
И стелется крылато.
То ль шёпот ветра, то ли быль,
Рассказанная ладно.

Земли коснётся «белый шёлк»,
Оставит дань потомству.
А вот и новый день пришёл —
Поборник ратоборства.

И снова косы заплетать
Примчится вольный ветер.
И степь ковыльная опять
Купается в рассвете.

Огни цепочкою уходят
В туманный сумрак ночи.
А двое ночью молча бродят
В тумане средоточий.

И окна светятся в ночи,
И молча тишина кричит.

Добрый вечер, Тамбов, добрый вечер!
Ты назначь мне свиданье у Цны.
Положи мне тихонько на плечи
Осторожные руки весны.

Скоро листьев вернётся громада,
А пока ты, конечно, грустишь.
Я прошу тебя, милый, не надо!
Но опять ты ночами не спишь…

Не встречалось мне такой полыни,
Кроме милой родины моей.
В этой серебристо-лунной стыни
Солнышко купалось целый день.