Фаина Гримберг - Книга Герцогини

Несколько дней узница ничего не ела.
Открыли дверь и увидели, что она умерла.
Позвали, как положено двух послушниц
из монастыря близ старого кладбища,
тело обмыли, одели в самое простое платье.
Было постановлено не хоронить ее в родовом склепе,
а закопать у ограды этого старого кладбища,
без креста и плиты.
А ее завещание городской совет счел не имеющим силы…
Гроб уже стоял подле выкопанной ямы,
когда пришел юноша в черной одежде
и попросил снять ненадолго крышку.
Он говорил учтиво,
но какая-то странная властность была в его тихом голосе.
Могильщики посмотрели на него
и исполнили то, о чем он просил.
Юноша встал на колени на теплой земле.
Была середина лета – июль – ярко светило солнце.
Серьезным громким голосом юноша читал заупокойную
молитву по-латыни –
– Requiem aeternam…
Вечный покой даруй ей, Господи,
и да сияет ей свет вечный.
Да почивает она в мире.
Amen.
Он наклонился,
закрыл ей глаза бережно,
поцеловал в щеку;
и тихо повторил:
– мама… мама…
Поднялся и отёр лицо ладонями.
Могильщики смотрели на него,
потом закрыли гроб и опустили на веревках в яму.
Юноша помогал им.
Могильщики переговаривались, бросая лопатами землю.
Юноша слушал, стоя поодаль.
– Она была доброй госпожой, – сказал один. –
не скупилась на деньги.
Я слыхал, она слугам золотом платила…
– Этот говнюк Массимилиано, брат ее, сдох, –
отозвался другой могильщик, –
а всё ее богатство забрали в казну.
– Говорили, будто сын у нее есть, – продолжил первый, –
Жаль парня, упустил свою удачу.
Они замолчали и посмотрели на юношу.
– Не в деньгах счастье, – заметил он,
и усмехнулся тривиальности своих слов.
Он раздал могильщикам по несколько мелких монет,
они попрощались с ним и ушли.
А он еще стоял у свежезасыпанной ямы.

Мать, я больше не пою
Никогда я не пою
Никогда я не пою,
Потому что я как лань бегу
Потому что ланью оленихой я бегу
Потому что старший брат за мной его охота мчится
Непонятная зачем все время мчится
И собаки мчатся лают псы
По лесной тропе охота мчится
С копьями наперевес охота мчится
С криками охотников охота мчится
Почему куда охота мчится
Я не дамся молча
Нет!
Гневом буду я пылать
– Быстро скоро эту лань зарежьте, – брат приказывает брат
Режут грудь мою, сдирают косы золотые
И нежную кожу сдирают с моего мёртвого тела
Плачь, любимый мой,
Не похоронить тебе меня
Жарится мое тело на огне
Рвут руками страшными
Запихивают в пасти человеческие свои
Склонись над книжным аналоем,
любимый мой,
пиши обо мне
напиши обо мне.
Пиши обо мне!

Восточная Бирюллия – одно
окраинное герцогство
граничит
оно с Дарганией по Мóране-реке
и полноводная Царена омывает
родной крутой высокий берег
Бирюллийцы –
простейший горестный народ веселый
меняют шумно ингардийские динары
в обменных лавках на рентиро голубые
но все-таки совсем почти не знают, что такое деньги
предпочитая хлеб менять на мыло
а спички – на газеты
Бирюллийцы
хранят всегда единство бирюллийцев
хранят везде единство бирюллийцев
пример давая карибанам пришлым
а также лергам, туркам и долапам
На небе чуточку бледнеют звезды
с кувшином шоколадница спешит
навстречу загорелому сонету
Кругом судьба
Направо – девушка Гармония играет на тальянке
Налево – в пыльном шлеме голый рыцарь весь верхом на поселянке
Гляди!
Вон там два егеря заполевали серну
и дружно закрепив на двух шестах дичину
втолкнуть стремятся тушку в дверцы автолайна
Автобусы, повозки, птицы, кони
лужайки, дронты, динозавры, облака
смешные сумерки,
лукавые дубравы
на шапках людовецких перышки петушьи
толкание, руганье,
хохот, бег и воркотня
Здесь правит герцог молодой
Андреа Габри
Поднялся замок – давнее гнездо
среди долины пирамидных гор
средь башен Лимбурга,
таких громадных,
таких зубовных белых костяных
Герб на воротах – лиственный трилистник
и горлицы воркуют с каменных карнизов кружевных
Строитель замка – прежний герцог, рыцарь Гело,
известный воздвиженьем городов
Он приказал построить стены, мост,
прорыть по чертежам своим канал
и накрепко поставить стройные донжоны
в тот самый год, когда он в жены взял
мать нынешнего герцога
Елизавету
красавицу с печальною косою
дочь мудрой Ксении, владетельницы исов
Да, это было там, когда его женою сделалась красавица Елизавета
дочь Ксении Премудрой
Он велел воздвигнуть эту цитадель
в знак добродетели супруги юной
прославленной под именем Дианы Бирюллийской
за чистоту души
и за любовь к охоте на могучих злых зверей
Ночь уплывает на большой резной ладье
Бумаги громоздятся на мозаике столешниц –
послание Эдварды,
королевы
Ингардии и Рьенции богатой,
стихи ее наследника Аполлодора,
потом какие-то доносы, песни,
а также письма
Герцог молодой
Андреа Габри
швырнул свои очки – нефритовые изумруды,
сверкающие дорогой оправой,
а вслед за ними – чашки с кофе и кассеты
на камень звонких мраморных полов
Завис вчера компьютер, сдох магический кристалл
и медный клавесин работать перестал
Не описать, как в гневе грозен молодой правитель
Его жена – султанша Островов Зеленых
Ее портрет с огромной черной бородою
парадной тронной зале служит украшеньем
Чернобородая прелестница раскинула власы в парадном платье
Молодой правитель встал, как Зевсова гроза
Блистают утренними звездами его глаза
Его жена звенит, как стрекоза