Анна Аион - Море чернеет

На многих могилах накрытая тканью чаша

Как символ

«Пей жизнь, пока твою чашу не накрыло».

Я возвращаюсь с кладбища на шоссе

И отдаюсь суете:

Купить шампанского, купить чая и

Гулять, пока не стемнеет.

Ничего героического.

Да, ничего героического – в повседневности.

О чём думает герой перед тем,

Как становится героем?

Я задаю вопрос —

И белый лист заполняется символами:

Столько букв на указателях

Прочитывает человек перед тем,

Как собраться в поход

И забраться на гору.

Перед этим человек живёт

В окружении знаков.

Что чувствует человек, взошедший на гору?

«Ничего героического»

Или «я герой».

Он смог.

«Я смог».

Потому что захотел или потому что смог.

И вокруг – другие вершины

С людьми.

Видать ли их, если стоять у подножия

Гор?

Героя сказки закручивают события

Из знаков…

Должно быть, ему некогда задаваться вопросами

О героизме.

В квартире, ждущей ремонта,

В старом шкафу я нашла чьи-то письма

Из студенческих лет.

Сначала бумага крошилась в руках,

Потом проступили буквы:

Покупка новой кофточки,

Случайные знакомства в кабаке

И страхи за их окончание,

Экскурсии и путешествия,

Пожелания и жажда встречи.

Первые месяцы работы и скука —

«Неужели теперь всегда я буду трудиться

С утра до вечера 5/2?

Это невыносимо!»

Вновь пожелания встретиться,

Обсудить новости под коньяк.

Изменение трудовых обязанностей,

Продолжение строительства дачи,

Тяжёлые болезни близких —

Псориаз, камни в почках, рак.

Снова наилучшие пожелания.

Я читала, пока не стемнело

И книжный шкаф стал слабо различим

На фоне старой бумаги.

Я нашла поздравления со своим рождением —

Из времён, когда не знала о себе,

Но уже дышала.

«Какие ленточки подарить?»

«Нужны ли пелёнки и распашонки?»

До темноты я уже определяла пишущих

По почерку.

И почти начала различать их голоса

И жесты.

Из писем

Я узнала о человеке,

Который застыл у меня в образе матери

И вышел из роли.

Тихо. Тепло.

После всех прочитанных голосов

Мой голос изменился,

И теперь я говорю «мама» с другой интонацией,

Словно произношу «люблю»

Для всех прочитанных голосов,

Которым она писала —

Всем её месяцам и годам сразу,

Всем её изменениям лица,

Которых не видела.

Но которые видели

Другие люди,

Строения городов,

Поля и набережные.

К ночи я услышала колыбельную,

Которую поют те города,

Где были авторы писем.

Будто целый мир меня обнял и угадал

Знакомые черты существа,

Перетекающего из лица в лицо

В квартире, ждущей ремонта.

К сожалению, сказки о принцессах

Не сделали меня принцессой.

Золушкой, впрочем, тоже.

И вся, возможно, природная красота

Пала пред натиском характера.

Ну, как пала, что-то держится.

Хотя в сути своей неудержимо

И расшатано.

Отмечу, что в реальности я видела

И принцесс, и жаб.

А наиболее привлекательными оказались ведьмы:

Неприлично непредсказуемые,

Прилично сведущие,

Подозрительно легко относящиеся

К вопросам жизни и смерти.

Больше всего мне понравилось,

Что ведьмы видят людей насквозь —

Это меня расслабляет.

Редкие, как драгоценные камни,

Они превращаются в кошек

И оберегают любовно выстроенные владения.

И тогда я решила стать мышью-полёвкой,

Которая проверяет золотое яичко на прочность,

Жрёт не в меру зерно

И всячески мракобесит,

Бегая между мирами: земным и подземным.

Роль специально выбрала безответственную

И посильную маленькой тушке.

В общем, в соответствии с предпочтениями

И возможностями.

Ведьмы меня по сей день включительно

Терпят и не задирают кожу на брюхе.

Мы все прекрасно понимаем – длится будет не вечно.

К чести замечу, что сожрала не одну мудрую книгу

Во время неконтролируемого жора.

У ведьм появилась возможность пересочинить сказки.

Сладкий сон

С сахарной ватой

Вместо облаков,

Когда-то ушёл —

Память выбросила все даты,

Оставив зияющую дыру.

Беспогонные караваны

Идут

По ржаному полю,

Идут, не замечая ржи.

Небо дрожит,

Обнимаясь с землёю —

Это же тоже сон?

Это же наваждение?

Острым пером

Касается щёк растение —

Новое пробуждение.

Череда восстаний от сна,

Но реальность по сей день

Не пришла.

Стучится в закрытые веки,

Не стучится в пустое сердце —

В нём нету дверей,

И стен почти нет, только ветром

Доносится шум кассет

С бесконечной плёнкой.

Боги братаются, Ра и Селкет,

Один и Локи,

Кетцалькоатль и Шолотль,

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.