Array Коллектив авторов - Открой мне дверь. Выпуск № 3

– Держись, Кепарик! – Обогнали братья-близнецы. – Может, на буксир взять?

Это не шутка? Впервые прозвучал намёк на помощь!

Братья двигались ненамного быстрее, и команда «Привал» настигла их на одном месте. Близнецы бросили цинки с патронами, воткнули приклады винтовок в снег и повалились на спину. Хотя Кепарику больше всего на свете хотелось упасть, он решил идти, потому как точно знал, что не сможет встать. Сейчас над ним не давила опасность отстать, стать объектом насмешек и взысканий командования. Он подобрал свой ритм движения и уверенно приближался к «голове» роты. Эта уверенность удивила самого бойца и его сослуживцев.

Слева надвигалась темнота леса. Ветер, кажется, стал меньше. Командир, сверившись с картой, задал новое направление, и вскоре рота уже долбила землю, оборудуя линию обороны.

Здесь Сане опять не повезло. Пробившись через промёрзший слой, он углубился примерно по пояс и наткнулся на огромный валун. Пришлось копать в метре от обозначенной линии будущих окопов.

– Вот гадство какое, и опять мне. – Он огляделся и, не зная, радоваться или злорадствовать, убедился: не одному ему такое счастье привалило. Как эти разрозненные лунки превратить в сплошную линию обороны, он не представлял.

Это представлял себе лейтенант, замкомандира роты. Впервые за год службы он похвалил Кепарика:

– На камень нарвался? Ну ничего, мы тут пулемёт разместим. А вы, Копалов, молодец, не ожидал. На марше не потерялись и окапываетесь не хуже других.

– Служу трудовому народу!

– Ага, служи в том же духе, – лейтенант черкнул что-то в своей планшетке, показал направление, куда дальше копать, и тяжёлым шагом пошёл к соседям.

«Тоже устал», – подумал Саня.

С двумя присланными пулемётчиками работа пошла быстрее. К ночи окопы и две большие землянки с разборными печками-буржуйками были готовы.

Когда Саня Копалов получил приказ заступить в боевое охранение до двух часов ночи, он даже не удивился («не мой день!»), зато сторожевому тулупу обрадовался. Романовский тулуп был огромен. Тщательно очистив шинель от снега, перемотав обмотки, влез в облака бараньего меха. Пристроившись за гранитным валуном, загнал патрон в патронник, отложил винтовку в сторонку, чтоб, не дай бог, самому не застрелиться, настроился четыре часа бдеть, не за страх, а за совесть. Однако угрелся и… уснул. Сна требовала каждая клеточка его тела. Он вроде и не спал, слышал, как перекликались бойцы, выделенные в охранение, но ответить не было сил. Вскоре всё смолкло.

Проснулся… нет, не проснулся, просто почуял ужас – кто-то шёл по окопу. Только сил разлепить глаза не было.

Нащупав винтовку, просунул кое-как палец в рукавице на спусковую скобу и нажал в тот момент, когда финский штык, пробив овчину, вонзился ему в шею. Последняя мысль Кепарика: наконец-то высплюсь всласть!..

– Здравия желаю! Товарищ майор, разрешите доложить.

– Да ладно, старлей, я уже знаю, – замначальника разведотдела пожал руку командира роты, – пошли посмотрим.

– Кто же это? Как же это? – старший лейтенант, потерявший за ночь почти половину роты, бормотал себе под нос. – И ведь никаких следов. Как же это?

– Укатал роту на марше небось? – спросил майор, прыгая в окоп.

– Так ведь приказ срочно выдвинуться, занять оборону. Рельеф сами видели.

– Ну да, ну да, – майор повёл на правый фланг. – Четвёртый случай за двое суток. Почти три роты. Это без боевых действий.

– Вот, этот боец успел выстрелить. Поднял тревогу. Присыпанное небольшим снегом тело Кепарика лежало лицом вниз. Майор осторожно смёл с тела снег, осмотрел следы на дне окопа, смертельную рану.

– Отличный удар, точно по прямой. Почему боец в сторожевом тулупе?

– Дык… перемёрзли на марше.

– Ну да. Ты понимаешь, что жив лишь потому, что этот паренёк успел выстрелить?

– Так точно.

– А ну погоди, – майор осторожно сгрёб свежевыпавший снег. – Вот здесь вражина финская рукой опёрся, чтоб из окопа вылезть. Вот след ботинка, видишь?

– Ну у вас и зрение, товарищ майор.

– Опыт, лейтенант, опыт. Кто же такой смелый тут прошёл?

– Дальше живых нет.

– Пошли посмотрим.

Все наружные часовые были убиты ножом, ножом были переколоты и бойцы в большой землянке. Почти сорок человек было потеряно.

Наконец майор нашёл то, что искал.

– Вот здесь он спрыгнул, – линейкой замерил следы. – Рослый дядька под два метра, а башмаки не армейские. Неужто гражданский? Пойдём поищем, откуда он пришёл.

Человек я не бедный, не олигарх, конечно, но кое-какие «лишние» деньги у меня бывают. Как раз для хобби.

Увлекаюсь я охотой. Не с фанатизмом, но раз в три года могу позволить выезд за кордон на какую-нибудь экзотическую охоту. Львы и носороги не мой уровень, но в Испанию за редкой козой или в джунгли за кугуаром ездил. Компания наша разнородная и вполне демократичная. Есть необходимая сумма – поехали, нет – езжай в другом составе на Север, за гусем. Конечно, охотимся и в родных краях, благо природа позволяет. Кроме хороших ружей есть рации, тепловизоры, квадрокоптеры. Короче, пять-десять дней охоты, а впечатлений, разговоров хватает на год. Конечно, для тех, кто кормится охотой, это баловство, но стреляем-то мы сами, и ситуации бывают разные. Не всегда смешные.

В делах вынужденный застой, а тут предлагают съездить к финнам за полярным волком. Прикинул я свои возможности – потяну. И согласился. В северном городке на сотню домов в гостинице ждал проводник, он же переводчик и организатор охоты. Звали его Лемминкеннен и ещё три имени, а фамилия, оканчивающаяся на «ко», сразу вызвала ассоциацию с анекдотом про лыжные соревнования, когда русский комментатор говорит: «неважно сегодня бежит финский лыжник Хероватко». Не уловив русский юмор, Лемми… как там его… согласился откликаться на это прозвище – Хероватко. Народ в нашей артели был тёртый, прошедший горнило девяностых, нулевых и двухтысячных, общался исключительно на русском матерном, а чего стесняться, кругом чухонцы!

На волчью шкуру я не рассчитывал и решил на память купить настоящий финский нож – пуукко. То, от чего пошло название «финка». Посетив магазинчик при отеле, сильно разочаровался. Под стёклами витрины были в основном сувенирные изделия. Хероватко пообещал за полярным кругом, куда мы направлялись, показать дом кузнеца, делающего настоящие пуукко, которым и шкуру можно снять, и дрова нарубить. В общем, нож на все случаи жизни.

И вот мы останавливаем внедорожник возле добротного, условно лапландского дома.

Необычно яркая для этих мест девица показала наши номера. Всё сопровождалось комментариями ребят, в выражениях далёких от парламентских. Пока ребята устраивались, мы с Витьком решили уточнить, всё ли готово для охоты, и попросили показать пуукало. Девица сносно и бойко болтала на английском. Нами попутно обсуждались и особенности её фигуры, естественно, на русском. Повертев в руках десяток «игрушечных» «пуукалок», не стесняясь чухонки, я высказал Витьку всё, что думаю об отношении суомских кузнецов к настоящим ценителям холодного оружия. И тут случилось чудо. Девушка на чистой кубанской балачке, с раскатистым «г», вдруг пристыдила меня: