Андрей Саенко - Автор пожелал остаться. Неоконченное продолжение

На ваши глупые слова
Я дольше возражать не стану,
Не то устану и не встану,
Когда придет пора вставать.

Вам так охота до свобод
И мерить всё слезой ребёнка,
Что стала вам тесна избёнка
И узок божий небосвод?

Господь судья. Возможно плюс
И есть в подобном поведенье,
А я расчёты провиденья
Предугадать не тороплюсь,

Но ни минуты, ни строки
Я вам отныне не отмерю:
Внушать науки подмастерью
Нам, просвещённым, не с руки.

От поездок остаются послевкусия,
И любые пересказы им малы:
Вот витает над полями Белоруссии
Запах хлеба с мягким привкусом смолы,

Аист ходит деловито вдоль обочины,
Деревенька растворяется вдали,
У тебя от ветра волосы всклокочены,
Шелест шин едва касается земли,

Мирский замок, православие, католики,
Радзивилловская роскошь бытия,
Неминуемые братцы-алкоголики
И закованные в бронзу сыновья,

Бесконечные картофельные драники,
И рубли – как будто те же, да не те,
На границе дружелюбные охранники,
А беззвучие – в июльской темноте,

Государство и стабильность в каждом атоме,
Путь в Европу – импорт, экспорт и транзит,
Самогон по чаркам – не мытьём, так катаньем,
И опять сыны, одетые в гранит.

…Много пройдено, изъезжено машинами,
Всё уляжется когда-то, а пока
Я рисую Беларусь мазками жирными,
Чтоб однажды рассмотреть издалека.

Мы абсолютно точно знаем как !
Нам в помощь миллионы технологий:
Как , не снимая джинсы, влезть во фрак,
И как не уплатить в казну налоги,

К ак соблазнить, но самому спастись
От тучи неминуемых соблазнов,
И как заставить митингом пройтись
Согласных, превратив их в несогласных,

Как на вершины хит-парадов встать,
Как вставить притяжательный апостроф,
А стих, что невозможно прочитать,
Продвинуть в рекордсмены перепостов.

Мы знаем миллионы разных как ,
И сыты ими, и наелись ими.
Но жизнь всё не наладится никак
Пока своих не видим мы своими,

Ведь только формой не заменишь суть,
Как ни дивись сегодняшнему трюку.
Что делать, если надо протянуть
К пожатию распахнутую руку?

Обняться? Засмеяться? Зарыдать?
А может и стреляться на дуэли?
… Как надоела ложь – не передать!
Простите, как кривлянья надоели!

Не знаю, сколь прибыльно
быть знаменитым поэтом,
Но быть неизвестным поэтом – по деньгам удар:
Никто твою книгу не купит, однако, при этом,
С автографом люди не прочь получить её в дар.

И мне, если честно,
доход от искусства – до фени,
Но зимней, осенней, весенней и летней порой
Я книги стараюсь вручать в кулуарах кофейни,
Напёрсток espresso 1 1 малюсенькая чашечка кофейного напитка по цене, значительно ниже себестоимости одного экземпляра книги в обмен получая порой.

Я точно прожил половину срока
И преуспел в работе и семье,
Но неотступно мысли о высоком
Болезненно пульсируют во мне.

Любим, хотя и не хватаю звёзды,
Но сам себя признанием извёл:
Того, что должен был создать – не создал,
Не сделал, не изрёк, не произвёл.

Куда мне до великого! И всё же
Остаться в этой росписи святой,
Хоть не готов, но должен, должен, должен —
Отточием, дефисом, запятой!

Короче срок, потрёпаннее стяги,
Окончена, не начавшись, война.
И все страшнее белизна бумаги
И не нажатых клавиш тишина.

Даже если ты не верил,
Или верил, но ослеп,
Всё равно ушедшим в двери
Ты отправишься вослед.

И какие б злые речи
Ты не вёл здесь о святом,
Всё равно ты будешь встречен
И отправлен в отчий дом.

Пусть дурман тебе противен,
Хоть с каким живи лицом,
Но в конечной перспективе
Ты встречаешься с Отцом.

И тогда, себя ругая,
Вскрикнешь, словно на кресте:
Если будет жизнь другая,
Пусть пройдёт не в темноте!

Не хватит чисел абсолюту,
Не хватит дней календарю,
Не хватит искорок салюту
И жёлтых листьев сентябрю,

Не хватит всех советских фильмов,
Не хватит букв от А до Ю,
Сказать тебе насколько сильно
И безвозвратно я люблю.

И я молчу. В молчанье – правда,
А все слова – про прочих жён.
Откуда мне пришла награда?
За что тобою награждён?

Какое праведное дело
Соткало вдруг в моей глуши
И каждый сантиметр тела,
И каждый миг твой души?

Не знаю, что на небе сталось,
Кто в ночь не потушил огня, —
Но ты пришла. И ты осталась.
И по-другому нет меня.

И я клянусь в любви как в первый
Далёкий раз далёких дней
Самоотверженной и верной
Прекрасной женщине моей.

…Дабы возвысить мир до счастия вершин,
Две вещи надобны, чтоб зря в поту не мокнуть:
Всем молчунам начать уж говорить,
о чем молчим,
А прочим ныне говорящим – подумолкнуть!

Ты всякий раз желаешь счастья
И ожидаешь встречи с ним,
Хотя оно, пускай отчасти,
С рождения сделалось твоим.

Ты это счастье помнишь мало:
Когда на третий шаг упал,
Тебя взяла на руки мама,
И страх падения пропал;

Когда из школы брат вернулся;
Когда в сгущенку хлеб макал;
Когда в ручье, пробившем русло
Весной, кораблики пускал.

И счастье было недалёко,
Когда нежнейшая из фей
Тебя поцеловала в щеку
За то, что ты донес портфель;

Когда зимой томились в супе
Грибы, что с осени припас,
И наконец венгерский кубик
Собрался честно в первый раз;

Когда венчанья дня на склоне
Твоя любимая жена
Тебе шептала в полудрёме
Насколько страстно влюблена;

Когда мороз соткал орнамент,
Когда прибоя полоса, —
Всегда за тучами над нами
Лазури светлой небеса…

…Вся наша жизнь – как шар танцпола,
Где отраженьям счета нет, —
То там, то там, лучом-уколом
Нам дарит счастья силуэт.

Не надо об пол бить посуду,
Мечтою счастье не смеши —
Не жди его. Оно повсюду.
Ты просто глубже им дыши.