Леонард Коэн - Книга томления

и называли социальными фашистами.

У них имелись виды на преступников,

вроде моих дядьев и тетушек,

и у них были планы даже

на мою бедную мамочку,

улизнувшую из Литвы

с двумя морожеными яблоками

и косынкой, полной монопольных денег [12] Мать Леонарда Коэна Марша Клоницки (Маша Клоницкая, 1905–1978) была дочерью писателя-талмудиста ребе Соломона Клоницкого-Клайна и эмигрировала из Литвы в Канаду в 1927 г. .

К той девушке меня и близко не подпустили,

и сама девушка меня к той девушке близко не

@ подпустила.

Она все хорошела и хорошела,

пока не вышла замуж за юриста

и сама не стала социальной фашисткой

и, скорее всего, тоже преступницей.

Но я восхищался коммунистами

за их упрямую преданность

чему-то совсем неправильному.

Через много лет я обнаружил

и что-то сопоставимое для себя:

влился в крошечную банду стальноскулых фанатиков,

считавших себя

морской пехотой духовного мира.

Только дайте нам время:

Мы высадим этот десант

на Другом Берегу.

Мы захватим этот плацдарм

на Другом Берегу.

1Голова монаха

2Проба художника

Ну все

Не помчусь за тобой

Прилягу на полчасика

Ну все

Не прильну ртом

к твоей памяти

Не стану больше тереться лицом о нее

А зевну

Потянусь

Суну вязальную спицу

себе в нос

и выткну свой мозг

Не хочу тебя любить

весь остаток моих дней

Хочу чтоб твоя кожа

слезла с моей кожи

Чтоб мой зажим

разжал твой зажим

Я не желаю жить

с вываленным языком

и с еще одной сальной песенкой

там где место

моей бейсбольной бите

Ну все

Теперь я стану спать дорогуша

Не старайся меня остановить

Я намерен заснуть

Лицо у меня будет гладким

и я намерен пускать слюни

Я буду спать

любишь ты меня или нет

Ну все

Новый Мировой Порядок

морщин и вони изо рта

Уже не будет

так как было прежде

вылизывать тебя

с закрытыми глазами

надеясь что ты не встанешь

и не уйдешь

А будет нечто иное

Кое-что похуже

Кое-что глупее

Кое-что вот такое

но покороче

Прижми меня крепче

и расскажи каков мир

Я не хочу наружу глядеть

Хочу полагаться на глаза твои

и твои губы

Не хочу ничего ощущать

кроме твоей руки

на старом голом бампере

Не желаю я чувствовать ничего больше

Если любишь мертвые скалы

и громадные грубые сосны

Ладно и мне они нравятся

Расскажи мне красиво

ли шумит ветер

Я закрою глаза и улыбнусь

Расскажи доброе ли утро

или же ясное

Расскажи что за хуйня

с этим утром

и я поверю

И пускай собака

прекратит выть и гавкать

Тут не Китай

никто ее не сожрет

Ладно иди если надо

Я сотворю мирозданье

сам

Пусть все оно ко мне прилипнет

всякая хмурая хвойная шишка

всякая скучная хвойная иголка

И провещаю свою приязнь

из этого бритого кумпола

на 360 градусов

всем зрелищным просторам

всем туманам и снегам

что переползают

сияющие горы

женщинам что плещутся

в ручье

и расчесывают волосы

на крышах

безгласным

кто ходатайствовал мне

из удивительного безмолвия своего

нищим сердцем

пусть богаты они

всем мыслеформам

и протекающим умственным предметам

что тебе тут достаются

под конец твоей призрачной жизни

– по мотивам фотографии Хейзел Филд

1Вернусь

Соскальзывая в Чистую Землю [13] Имеются в виду Миры Будды (также Поля или Земли Будды) – вариант параллельных миров, очищенных мыслями Будды и превращенных в подобие рая, либо созданных медитацией.

в Пробужденное Состояние Пьяни

в раскаленное досиня Сердце

одного-единственного истинного Аллаха

@ Возлюбленного

Сотоварища Опасных Настроев –

Соскальзывая в 27 Адов

моей личной религии моей собственной милой

темной религии пьяной религии

мое преклоненное колено Поэзии одеянья мои

моя миска мой бич Поэзии

мое предельное обрезанье после

обрезания плоти

и обрезания сердца

и обрезанья тоски

Вернуться дабы Искупиться

Дабы Отмыться дабы Вновь Проститься

Последнее Обрезанье Последнее

и Великое Обрезанье –

Ненамного разломан

и малодушничая

в палящих лучах

Отвратительного Просветления

но теперь наконец-то сдался Великому

Отреченью Поэзии

и не вроде как Мудрому Опыту

или ложным поцелуям Состязательного

Прозренья, а моей личной милой темной

религии Поэзии моему утешительному призу

моим сандалиям и постыдной моей молитве

моей незримой мексиканской свече

моим никчемным маслам чистить дом

и развеивать чары моего соперника

на памяти моей подружки –

О Поэзия мое Окончательное Обрезание:

Вся боль была от страха

и того что отмахивался от голоса девушки

и касания девушки и девушкиного

душистого непритязательного девичества

утраченного три войны назад –

И О любовь моя люблю я тебя вновь

Я пес твой кот твой

твоя змея Клеопатрина

Я кровоточу безбольно

от Окончательного Бесформенного Обрезанья

пока чуть сдвигаю на тебе платье вверх

и целую твое чудотворно

млеком сочащееся колено

И пусть все вы кто глядите

и Б-же упаси!

страдаете в затрудненье

покуда я соскальзываю к Любви –

пускай всех вас объемлет скорей

девичество вашей собственной

темной девической религии

У Сэйсэн долгое тело.

Ее бритая голова

грозит световому люку,

а ноги ее спускаются

в яблочный погреб.

Когда она танцует нам

на каком-нибудь нечастом нашем

празднике,

трапезная

с ее грузом невесомых монахов

и монахинь

отскакивает от ее бедер

словно Хула-Хуп.

Почтенные старые сосны

с треском выламываются из караульной службы

и вступают,