Михаил Лиознов - 20 глав о любви, или Вечное солнце мятущейся души…

Такие «дипломы» после нашлись в сейфе у секунданта Дантеса – виконта д’ Аршиака, их полно было и у других молодых повес. Но первые подозрения пали на князей Ивана Гагарина и Петра Долгорукова, которые дружили с Дантесом, жили вдвоем и увлекались подобного рода «шутками». Их подозревали все.

Что касается князя Гагарина, то он, якобы, уже за границей признался, что пасквиль был составлен его другом князем Петром Долгоруковым.

Свет снова всколыхнулся волной возмущения, заговорили об истинных убийцах Пушкина, которых следует призвать к ответу.

Доподлинно известно одно: документы, доказывающие чье-то авторство рокового письма, до сих пор хранятся в Париже. Где? У кого?

В наши дни экспертиза установила, что пасквиль писал не Геккерен. Текст написан не иностранцем, и виной всему местные интриганы…

Вот дословный текст пасквиля:

«Кавалеры первой степени, командоры и кавалеры светлейшего ордена рогоносцев, собравшись в Великом Капитуле под председательством достопочтенного великого магистра ордена, его превосходительства Д.Л. Нарышкина, единогласно избрали г-на Александра Пушкина коадъютором великого магистра ордена рогоносцев и историографом ордена. Непременный секретарь граф И. Борх»…

4. «И для потехи раздували чуть затаившийся пожар…»

Представьте себе, что высшему свету в пушкинские времена нечем было особо заняться, ведь тогда не было ТВ и интернета, мобильников и планшетов, так что единственной потехой, единственными развлечениями той эпохи оставались балы и великосветские сплетни, которые и сгубили нашего гения!

Во всей этой пушкинской трагедии масса запутанных интриг, историй и вопросов, на которые мы, наверное, уже никогда не найдём точных ответов.

Допустим, ради чего возник этот роковой любовный треугольник: Наталья, Екатерина Гончаровы и Дантес?

Екатерина Гончарова познакомилась с Дантесом в 1834 году, осенью, и, как свидетельствуют многие из близких знакомых с ней, она влюбилась в него с первого взгляда.

Он же, по всей видимости, не был столь увлечен Екатериной, но все же сблизился с ней, преследуя корыстную цель – стать ближе к ее сестре, Наталье, которая была истинным предметом его страсти.

Внешне Екатерина была не похожа на Наталью – она принадлежала больше к восточному типу женщин: смуглая кожа и большие темные глаза. Сегодня она, безусловно, была бы признанной красавицей, но вот в жесткие каноны женской красоты того времени она не укладывалась.

Влюбленная Екатерина искала любой повод, чтобы встретиться с Дантесом: она не пропускала ни одного бала, ни одного вечера в салонах, где он часто бывал. В высшем свете уже вовсю шли сплетни о настойчивых ухаживаниях Дантеса за супругой Пушкина, но Екатерину это ничуть не смущало.

Высшее общество посмеивалось над ней, но та настойчиво шла к своей цели – добиться Дантеса во что бы то ни стало. Даже девичью честь она принесла в жертву своей любви: многие современники уверенно заявляли, что у Екатерины и Дантеса была любовная связь до брака, а по тем временам это был большой позор для незамужней женщины.

Неизвестно, как повернулась бы дальнейшая судьба Екатерины и Дантеса, если бы не Его величество случай.

В ноябре 1836 года близкие друзья Пушкина получили оскорбительную анонимку о том, что поэт – рогоносец. Пушкин в гневе тотчас отправил Дантесу вызов на дуэль. Узнав об этом, Наталья Николаевна сделала все возможное, чтобы предотвратить кровопролитие.

Вместе с друзьями Пушкина она убедила мужа в том, что Дантес влюблен в Екатерину, а вовсе не в Наталью, что его намерения более чем серьезны, и он хочет сделать предложение.

А после того, как стало известно о внебрачной связи между ними, Дантес под давлением общественности уже не мог не сделать предложение Екатерине. Успокоившись на этом, Пушкин отозвал вызов на дуэль. По свидетельствам очевидцев, Екатерина вся искрилась от счастья, чего нельзя было сказать о Дантесе.

Так что же могло заставить блестящего кавелергарда Дантеса жениться на «ручке от метлы», как называли Екатерину Гончарову злые языки?

Его опекун, барон Геккерн, упоминая в одном из писем о женитьбе Дантеса, высказался о ней крайне отрицательно: «связывает себя кабалой по рукам и ногам».

Свадьба прошла скромно, в узком семейном кругу. Братья Гончаровы, Дмитрий и Иван, даже не остались на свадебный обед, поспешив уехать: они явно не одобряли этот вынужденный брак. Екатерина не могла не понимать свое положение, но, тем не менее, не показывала виду и всячески старалась убедить всех окружающих, что в браке она очень счастлива. Семейные отношения они с Пушкиными не поддерживали: поэт наотрез отказывался идти на примирение, в доме Пушкиных бывала только Екатерина, навещая сестру.

Многие исследователи отмечали, что влюбленная Екатерина стала послушным орудием в руках Дантеса, помогая ему плести интриги против Пушкиных. Но прямых доказательств тому не сохранилось.

О надвигающейся второй дуэли Наталья Николаевна ничего не знала, поэтому не смогла снова предотвратить кровопролитие. Вполне вероятно, что Екатерина знала, но ничего не сказала об этом сестре.

Более того, после дуэли и смерти Пушкина она не только не попросила прощения у сестры, но надменно заявила, что прощает ей все. Видимо, зависть к Наталье, копившаяся долгие годы, вышла в итоге наружу.

С тех пор сестры больше не общались. Наталья Николаевна покинула Петербург, а Екатерине пришлось до конца дней жить с клеймом жены убийцы Пушкина.

… Над чувствами поэта издевались очень многие в высшем свете, вот лишь несколько свидетельств этому:

23 января 1837 г. явилось переломным днем во всей истории и предрешило ее исход.

Дантес на балу у графа Воронцова-Дашкова повел себя особенно оскорбительно по отношению к Наталье Николаевне. Дарья Федоровна Фикельмон уже в день смерти поэта сделала запись в своем дневнике об этом вечере: «Наконец, на одном из балов он так скомпрометировал госпожу Пушкину своими взглядами и намеками, что все ужаснулись, и решение Пушкина было с тех пор принято окончательно».

Чуть ли не на этом самом балу император, по рассказу лицейского товарища Пушкина Модеста Корфа, «разговорился с Натальей Николаевной о сплетнях, которым ее красота подвергает ее в обществе, и посоветовал «быть сколько можно осторожнее и беречь свою репутацию и для самой себя, и для счастия мужа, при известной его ревности»». Подобный совет походил на выговор. Император якобы поведал и продолжение этой истории: «Она, верно, рассказала это мужу, потому что, увидясь где-то со мною, он стал меня благодарить за добрые советы его жене. ‒ Разве ты и мог ожидать от меня другого? ‒ спросил я. ‒ Не только мог, ‒ отвечал он, ‒ но, признаюсь откровенно, я и вас самих подозревал в ухаживании за моею женою. Это было за три дня до последней дуэли».