Диана Галли - Посвящение Воробьёнку

Фотограф, посмотри-ка сам,

Сними всё незаметно.

На плёнке прояви добро

И нам открой глаза.

2005

Вот и всё. Было странно и больно,

А теперь ничего. Только ветер

Рассмеялся гитарным аккордом

И рассыпался. Словно ответил.

Я по небу иду, по лазури,

Облака шевеля шаловливо.

Знаешь, мальчик, тебя обманули,

Обещая, что мы будем живы.

Как легко. Это кажется только,

Что конец, и уже не вернуться.

На столе и на старенькой полке

Воробьятами книжки собьются.

И мои побледневшие фото

Из распахнутой форточки хлынут,

Опадая на маленький город

Откровением ломаных линий.

Вот и всё. До свиданья, до встречи,

Облака и немного усталость.

Мы увидимся снова, конечно.

Только вот не узнаем, пожалуй.

2005

***

До апреля дотянуть бы, доползти,

До разлива рек, до нового тепла.

Душу горькую свою зажать в горсти:

Ты на Пасху будешь, пташенька, бела.

Растворю ладонь – лети, крылом слепя;

Смелым росчерком, похожая на крест.

Знак того, что Бог помиловал тебя,

Благовест…

2005

*** доктору Полтеву

Что ты просишь, человече,

Что смогу подать?

Горько-винный

Зимний вечер,

Снежная кровать.

Смех надломленного хлеба,

Соли нашепчу.

Солнечной краюхи мне бы,

Тогда заплачу.

Заплачу или заплачу,

Пригоршней бери.

И в глаза медвяным плачем

Брызнут фонари.

Побредёшь, глотая сумрак,

В горле ком – грешок.

Лишь обветренные губы

Шепчут:

– Хорошо…

*** А. Ф.

Заплачет под сердцем дорожная память,

Оступится время. Споткнётся судьба.

И прошлое счастье мелькнёт между нами:

Ты слаб оказался, я тоже слаба.

Порывы, призывы – рассеяли годы,

Спокойна любовников участь и зла.

Я ветром по миру – из города в город,

Как ты в кабаке – от стола до стола.

Но взвизгнет струна, и апрель рассмеётся,

Припомнится песня твоя – баю-бай!

Никто не вернётся, ничто не вернётся,

Целую тебя перед сном: «Засыпай».

2004

***

Прошлогоднее пожарище тревожить,

Ворошить и ворошить солёный уголь.

Звать и звать огонь: «Ну, что же ты? Ну, что же?»

И найти зазимовавший в шишке рубль.

Утаить в карман зелёную монету.

Что искать огня? Метель шарманку крутит.

Я уеду разносить тоску по свету,

В города. Туда, где оставались люди.

Только там, лохматя облачное стадо,

Сосны вычерпают озеро корнями.

На пожарище осядут снегопады,

Дождь поплачет над солёными углями.

(31.10.04)

***

Убежало молоко.

Мама обернулась,

Огорченью – грош цена.

Не грусти, не злись!

Просто нынче допоздна

Не уходит с улиц

Дворовая ребятня:

Просит петь на «бис».

Я пою, а детвора

Слушает, нахмурясь,

Песни старые мои,

Новые стихи.

И мальчишки с десяти

Очень много курят,

А девчата красятся:

Вот и все грехи.

Чьё ты, поколение?

Улочек забытых

Вязь провинциальная,

Скука да вино.

Раннее влечение,

К миру ли, к молитвам.

Травка за компанию,

Водка ль – всё равно.

Убежать? Да некуда

В двух часах – столица.

ПТУ да армия,

Да Пединститут.

Нарожают девочки,

Мальчики – повымрут

В драках. В пьяной одури.

Попадут под суд.

Те ж, кому в горячие,

Грозовые точки –

Те вернутся мечены,

И не рассказать.

Матери да женщины,

Вот они, сыночки,

Сплошь перекалечены.

Лучше б не рожать.

Убежало молоко.

Мама обернулась,

Огорченью – грош цена,

Не грусти, не злись.

Просто нынче допоздна

Не уходит с улиц

Подмосковная родня.

Просит петь на «бис».

2005

*** А. Ф.

В который раз – уста коснутся уст,

И задохнусь, и прошепчу: «Не надо.»

И там, в груди – знакомый сочный хруст.

То сердце рухнет гроздью винограда.

Ты соберёшь янтарных ягод чётки:

Молись, твори вино или продай.

В который раз целуешь. Пахнешь водкой.

Чужой мужчина. Двадцать первый май.

2006

***

Так и будет – день вчерашний

Улыбнётся на прощанье.

И уйдёт, затопчет пашню

Бык – безумец – обещанье.

Опьяневшие кентавры

Бьют копытами закат.

Славно, как же было славно!

Но Геракл – не виноват.

И Хирона точит мука,

Поднесённая богами.

Но ни стона, но ни звука –

Так титаны учат сами.

И последние герои

Станут пыльной сказкой мира.

Вспомнит кто, какой судьбою

Всех героев наделило?

Так и будет…

***

В позабытой насмерть книге

Меж просоленных страниц

Бродит тень улыбки тихой

В строчках, полных небылиц.

Переплёт вздохнёт покорно,

И знакомые слова

Захрустят зерном отборным,

Закружится голова.

И качнутся, и растают

Зеркала прошедших лет,

Словно веер даль морская

Развернётся мне в ответ.

Побегу вдоль побережья,

Ветер захлестнёт глаза.

Опоздала, как и прежде,

Затонули небеса.

2004

*** Андрею Бельскому

Из мрачного храма вокзала

Нырну в зелёный вагон.

Кому-то утром сказала –

(Он, кажется, был влюблён),

Что стылым апрельским утром,

Просвечивая по шву,

Я выйду к началу песен,

А значит – переживу.

От доброй пивной истомы,

Пропахшая табаком,

Я выпаду на знакомый,

Обветренный тот перрон!

Мешая снега с листвою,

Протяжно стащусь в кювет.

И хрустнет былой зимою

Под сердцем моим куплет.

И там, над седым болотом,

Я, зимней прохлюпав юшкой,

Увижу и возле брода,

Воскликну, вскричу – Андрюшка!

И снова на Белом Слёте,

Над самым последним снегом

Надежда меня находит –

Свет, сотканный в человека.

2005

***

Умираю…

Морали орали

В разбитый висок.

Умираю…

Едва ли, едва ли

Я выйду на зов.

Тёмной

петелькой

речки –

награда.

Спокойно,

крепись.

Мне бы сердце.

А так,

для распада

придумана

жизнь.

***

На колени встану,

Молитву – знаю!

Я была Татьяной.

Теперь иная.

Руки те же – грифа

Коснутся смело,

Только губы криком

Набухли спелым.

Руки те же –

Тянутся, хлеба просят,

Нож берут, упрямые,

Бьются оземь.

Плечи те же – сила

Речных порогов.

Но уже сломило,

Не надо трогать,

– Отче, слышишь ли?