Аскольд Де Герсо - Найди меня в следующей жизни

Сердце невольно ёкнуло, хоть я и не слабого десятка, да и на нервную систему жаловаться грех. Выругавшись и излив весь свой словарный запас бранных слов в адрес кошки, я вошёл в подъезд: мрачный и тёмный. Сколько лампочек я перевёл на этот подъезд, знаем только мы, но очередной лампочки хватает буквально на пять-шесть дней после чего она благополучно исчезает. На ощупь я поднялся по ступенькам и остановился у двери своей квартиры.

Поужинав и посмотрев новостной выпуск по телевизору, я лёг спать. Но стоило мне закрыть глаза, как тут же всплыла в памяти таинственная незнакомка со своим загадочным именем Аполлинария и не менее загадочной фамилией Галактионова. Кем она была? Когда жила? Посыпались вопросы, но желание спать всё же пересилило, и я погрузился в сон…

На следующее утро, едва время перевалило за восемь часов, я отправился в городской архив. Это сегодня можно набрать в поисковике данные на любого человека и интернет тут же выдаёт длинный список обладателей фамилии и имени, а добавив даты и место проживания несколько сократить поисковый список. Но в то время об этом можно было только мечтать и в случае необходимости приходилось отправляться по учреждениям в поисках нужной информации. В учреждении уже вовсю кипела работа и мне пришлось немного подождать, когда кто-либо из сотрудниц обратит на меня внимание.

– Здравствуйте, – обратился я одной из сотрудниц, что проходила мимо меня, направляясь в какой-то кабинет.

– Здравствуйте. Вы что-то хотели? – девушка воззрилась на меня своими большими глазами.

– У меня небольшая заинтересованность в архивных документах, – по привычке сразу хватать быка за рога, выпалил я.

– Родственники?

– Нет, кое-что иное. Но в данной ситуации для меня представляющее немалый интерес.

– Можно уточнить период?

– Конечно, не смею утверждать, но от 1900 по 1930-ые годы, – я в эту минуту сожалел, что упустил сей момент на городском погосте. – Возможно.

– Подождите, буквально несколько минут, я посмотрю, чем могу быть вам полезной, – с этими словами девушка ушла, я же остался дожидаться её возвращения и от нечего делать стал рассматривать вывешенную на стене информацию. На моё счастье, она отсутствовала не долго. Вернувшись, девушка огорошила меня неутешительным известием:

– К сожалению, за тот период ничего, что могло бы заинтересовать вас, у нас не имеется. Но я вам могу подсказать обратиться в музей. Там то уж точно должны быть документы того периода.

– Простите, что напрасно оторвал от дела, – лишь извинился я и, попрощавшись покинул заведение.

Не зная, что делать дальше, я вышел на улицу и, сев в свою машину, направился в музей, утешая себя единственной мыслью, что хоть там мне смогут помочь. Время близилось к обеду, и я прибавил ходу, чтобы успеть до закрытия. На моё счастье, в музее кипела работа по подготовке к какому-то мероприятию, и никто не спешил домой. На мою просьбу тут же смогли найти документы о жителях города в интересующий меня период истории, и я всем своим сознанием погрузился в изучение.

В документах больше упоминались сведения о рождении того или иного горожанина, иногда приводились справки о сословии родителей, но просмотрев половину документации, я не смог отыскать упоминания особы – Галактионовой Апполинарии. Пару раз встречались носители этой фамилии, но имели они какого-либо отношения к Апполинарии, мне было неведомо. Но всё же я посчитал нужным записать для себя эти сведения. Через час-другой я покинул музей, чтобы съездить на кладбище. Возможно там я смогу отыскать недостающие звенья?

Кладбище, городище усопших душ, встретило меня необыкновенной тишиной. Ни птичьих криков, ни даже шелеста листьев, что бывает редко в осеннюю пору. В наших краях в этот период года неизменно дуют северные ветры, от которых никакого спасения. Их холод проникает под одежду, выдувая тепло, и, пробыв некоторое время на открытой местности, начинаешь искать укрытие. Оставив машину у главных ворот, я вошёл за ограду. Мне казалось могила таинственной незнакомки находится неподалёку от входа, поскольку в то вечернее время я быстро дошёл до неё. Сейчас же мне пришлось изрядно пройти, пока я оказался возле неё. Надгробный камень, весь замшелый внизу, представлял из себя скорбящего ангела, что показалось мне несколько странным. В ногах у ангела лежала книга и на развороте были выведены фамилия и имя и даты рождения и смерти. К моему удивлению, дата смерти говорила не о начале двадцатого века, а самое что ни на есть, о середине девятнадцатого столетия. Получается, что выписанные мною в музее Галактионовы могли приходиться в лучшем случае сыновьями или даже внуками дамы.

Сколько тайн и загадок хранит в себе городище упокоившихся. Ведь за каждой могилой таится своя история, свои тайны и загадки, все они когда-то жили, творили… И вот ведь, что странно, пока я находился у могилы, я чувствовал незримое присутствие постороннего, я знал, что это была она, Апполинария. Но то, что она хочет мне открыть или вообще, каковы её намерения, я не знал и не мог знать. Для меня всё это оставалось недосягаемым.

И пока я стоял погружённый в свои мысли, откуда-то ко мне присоединился старичок. Внешне он выглядел вполне респектабельно, на лице аккуратненькая интеллигентная бородка, присущая людям научного труда, костюмчик тёмного цвета и классического покроя.

– Давненько к ней никто не приходил, – промолвил он вдруг, почему не удосужившись поздороваться, словно он не только подошёл, а так тут и стоял и лишь на минуту отходил.

– А как же букет? – вспомнил я и, осёкся. Цветов возле надгробия не было, не было даже примет, что вчера только здесь лежал букет флердоранжей. Но на размышления старичок не оставил мне времени.

– Вы про флердоранжи? – вопросом на вопрос ответил он. – Так их она сама себе приносит.

Последние слова старичка ввели меня в полный ступор. Да и старичок, похоже, заметил произведённый на меня эффект и поспешил поправиться: – да вы не удивляйтесь. В мире усопших много всяких чудес происходит недоступных живым. В этот миг я наконец разглядел старичка пристальнее и едва не потерял сознание от увиденного. Я видел сквозь него, если бы он представлял из себя рисунок на стекле выполненный прозрачными красками.

Мне поначалу уже показалось странным, что он говорит, а после возраст, для ста пятидесятилетнего он выглядел слишком бодрым.

– Мой юный друг, вам ещё много чего предстоит узнать, – он начал своё повествование издалека. – Апполинарию я знал с годов эдак двадцати, когда она ещё носила фамилию Салтыкова, коему не испытывала никакого удовольствия. У всех ещё на слуху была история с Салтычихой, кровавой боярыней. И став супругой отставного генерала Галактионова, возрадовалась смене фамилии и повсюду подчёркивала, что она Галактионова. А через некоторое время я потерял её из виду, поскольку как оказалось, они переехали в Санкт-Петербург. И долгое время о ней не было слышно ничего, пока однажды она вновь не объявилась в нашем городке, но уже в траурном обличье, которое не меняла до самой кончины.