Станислав Малаховский - Великая Русь

На Подоле и в Новгороде
встанут смерды с толпой горожан…
Стала вдруг тяжела
шапка княжеская Мономаха, —
Знать схватилась за власть,
в кровь окрасив людской океан.
«Смердь и нищ человек
и странен, пришед издалече!»
Через церковь и крепь
боль-тоска шла по Русской земле.
В городах против гнета
шумело славянское вече,
но на смердах ярмо
стало крепче в бесправном селе.

«Холода Скифии пылают жаром веры» —
писал архиепископ Византии.
И вправду Русь тому и дает примеры:
посты, молитвы, шествия святые.
Но наш мужик почесывался с богом,
ругался крепко
«в бога душу мать»
и «всех святых» помянет за порогом
из храма выйдя.
Мат нам не занять!
Но валом пер в «церкву»
народ одурманенный.
Обещали попы «небесную манну»;
да как-то вписался Христос распятый
в быт лапотный,
в бедный наш край непочатый.
И часто легчало
в душе от молитвы
в трудах наших тяжких,
в час горя,
в час битвы.
Учили попы всех
терпеть и страдать;
за волю ж мужик дал бы душу распять!
…
На святой Руси —
все крещеные,
церкви-маковки
золоченые.
Не сочесть церквей
по России всей,
да немало в ней
и монастырей.
Славили Христа, князей,
а потом царей
поп, дьякон, архимандрит
и архиерей.
В церквах общий устав свой внутренний.
И к вечерне звон,
к обедне,
к заутрене…
Динь-бом, динь-динь-бом,
динь-бом, динь-динь-бом…
Колокол плыл над каждым селом.
Пел хорал с поднебесья,
уводил от забот…
Жил с молитвой да с песней
бедный, темный народ.
Страз внушали иконы
и распятье Христа,
в душу влазили звоны,
бель смягчив от хлыста.
За крамолу, неверие
было церкви проклятие,
поп питал недоверие,
сотворял вслед заклятие.
Молились истово,
падали ниц…
«Господня воля не знает границ»,
«Спаси и помилуй, господи Исусе!»
– Берегись, иноверец,
в храм не суйся.
На Руси бьют крепко,
окромя лежачего!
– Чаве те, убогий?
– Проси у подьячего.
– Сам гол как сокол.
Как встал, так и пошел.
– Жити весело,
а ести нечего!
Так и тянем
день до вечера.
– Поставьте свечку Николе Чудотво-о-рц
«Хлеб наш насущный даждь нам днесь»
«Славьте Матушку – Богоро-о-дицу
и рассейский наро-о-д весь».
«Славься Русь Великая,
леты мно-о-гия».
«Снизойди благодать на мир,
Христо-о-с с ним».
«Помните и милуйте странныя и убогия
и милостивы будете сиро-о-там своим»
«Христос воскрес из мертвых,
смертью смерть поправ…»
Нищету на паперти
плодил божий устав.
По дорогам шли «божья избранники» —
богомольцы, калики и странники,
собирая по миру на божий храм.
«Храм мой зрам молитвы наречется!»
– Пода-а-йте на храм святой,
на том свете зачте-е-тся!
Русь паломниками перехожена,
Русь молитвами заворожена
Православная, верой венчана…
Ох ты, мать моя,
матерь-женщина!
Крепощенная
ты химерою…
Хоть крещеный я,
да не верую!
Русь сусальная,
Русь хрустальная —
ты Великая,
да печальная.

Было время,
…когда проповедники
проповедовали задарма.
Век прошел,
и Христовы наследники,
с кружкой встав,
надев рясы-передники,
понабили церквей закрома.
Брали сборы с моленья, с крещенья,
за венчание, за упокой;
подводили под благословение,
алчно пухлой крестя рукой.
Проповедовали,
исповедовали —
обирали,
хоть голь нашу ведали!
Были праведники, богоугодники —
стали скаредники, чревоугодники;
омонашились, ословоблудились,
разжирели да опаскудились!
Ряхи келейные
с речами елейными
влезали в души,
в дела семейные.
К Христову дню —
попу приношение,
лучший кусок предоставь ему!
Кому отпущение,
кому отлучение…
А смутьянам —
«А-на-а-а-фе-е-му-у!»
С ладанкой да с молитвою
жил в веках домострой.
С Богом!
– Русь шла на битву,
С Богом!
– шла за сохой…
Шла в лихие годины
с Богом – в сечи и в труд.
Стал ли с верой единой
наш сплоченнее люд?
Распри были, как были,
даже стали сильней…
Русь на части делили
в стычках дети князей.
Да в селе с верой-правдой
сек помощник крестьян.
Видно, в вере неравной
был как пропасть изъян!
На дела ли великие
иль на гнет, на смирение
выдавала религия
Бога благословение?
Русь патриархальная —
нищета убогая.
Верил темный мужик
в слово Богово,
в рай, да в силу креста,
да в Исуса Христа.
И землю,
и труд —
все прибрали церковники,
клещом вцепившись
в шею крестьянина.
Одним «Часословом»
отцы-духовники
волю отняли у россиянина!

У Великой Руси
не занять врагов.
Не ржавели мечи
испокон веков!
Лезли вороги
ото всех сторон,
подымал народ колокольный звон.
Динь-бом, динь-бом,
динь-бом, динь-бом…
От тучи врагов степь клубилась столбом.
Курган за курганом,
крест за крестом…
На Русь вороньем
слетались
в набеги
с востока – хазары, половцы, печенеги;
с юга – ливанцы, турки и греки…
Вздувались от крови
русские реки!
Жгли с запада села
ливонцы, варяги,
германцы, мадьяры, да чудь, да поляки.
Но с нами никто не сравнится в драке —
громил их народ русский,
полный отваги.
Не раз лезли скопом к нам вражьи соседи.
Куда там —
не сладить им с русским медведем!
Без страха, без устали
бились стеною
воины наши, спешившись с коней.
Насмерть стояли:
ведь Русь за спиною,
которой нет краше,
милей и родней!
Издревле мы бились
за честь и за волю.
Многое помнит
русское поле…
Как на праздник престольный
– на сечу
шел народ,
слыша колокол вечевой!
Но пришел черный год…
Плыл набат над страной,
созывая народ
на славянское вече.

Как славно вспомнить нам былое —
великое и бытовое,
увидеть Русь с седых веков
в кочевье, в сечах и в покое,
жизнь древних русских городов,
сел, деревень и хуторов
с годин их бед и лихолетья
до наших солнечных годов
конца двадцатого столетья!
Среди сказаний и былин,
легенд,
преданий,
где один
наш богатырь справлялся с «тьмою»,
найти трагичное, смешное,
реальное иль неземное…
Вспомнить обычай иль обряд,
войн, бунтов, бед, сражений ряд;
путями подвигов пройти,
что уж успели зарасти
бурьяном, мхом да трын-травою,
и в тех событиях найти
в веках забытого героя,
вновь увидать сквозь бег времен
рать, сечу, охватку, цвет знамен,
услышать клич, булата звон…
Увидеть мирный труд, как сон,
в полях, где пахарь за сохою,
где рожь цветет, где лен волною
колышется в ночной тиши —
и в русской разглядеть глуши
народа сердце золотое!
Для сердца русского мой стих!
Он горд, торжественен и тих,
но временами схож с грозою —
из молний и громов одних,
а где-то в строчках весь стальных,
иль лирной зазвучит струною
да грянет песней вдруг родною
о славных временах былых…
Я увлеку вас за собою
в экскурс, читателей моих,
в нашу историю седую
от скифов до идущих дней —
что может быть Руси родней?!
Но цель преследую такую:
восславить Русь,
постичь на фактах,
как развивалась не спеша
родная русская душа;
откуда вышел наш характер
и свойства редкие его
(не упустить бы мне чего) —
задор, насмешливость, гордыня,
смекалка, ловкость, нрав-твердыня,
стремленье к правде, героизм,
могучий наш патриотизм,
в работе страсть, в душе горенье
и к бедам гордое терпенье,
души святая простота,
готовность всем, что есть, делиться,
без веры вдруг перекреститься,
сквозь гнев – прощенье, доброта…
А свойства —
весело браниться
да в шутку с крепким словом «мать»
казнить иль миловать, в грудь биться,
хмельным обиды заливать
без меры…
После похмелиться,
покаяться и вновь грешить,
все бросить, все простить, забыть,
в тоске ль, в весельи вдруг грустить,
иль буйным смехом вдруг залиться,
быть первым в драке и в делах,
один – врагов рассеять в прах,
да стойкость, храбрость, сила —
воловья…
(Когда мать носила!)