Евгений Захарченко - Вера, слово и поэт

Милосердие вяжет мосты
Над бездонною пропастью мрака;
И вдали проступают черты
Озаренья загадочным знаком.

И светлеет в ослепшей душе,
И сметён искушающий демон;
И стоишь на нетленной меже,
Разделяющей правду и темень.

Доброта нас ведёт в небеса!
И, раскинув незримые крылья,
Мы заглянем в Христовы глаза
И останемся в будущем – былью.

Вселенная – мерцающее пламя —
Глядит в сердца сквозь кроны облаков,
Парят созвездья сочными кистями,
И вечный мир пленителен и нов.

Но как вместить в предельности сердечной
Загадочную эту бесконечность?

Струится время звёздным водопадом
В притихший сад чрез кружево ветвей…
И огненных комет косые взгляды
Кострами промелькнут в душе моей!

И вот непостижимое блаженство:
Сложить весь мир в корзину звонких строк
И выразить восторг единым жестом
Пред Тайною, что нам дарует Бог!

Колеблется лето дождливым рассветом,
Струится капелью из облачных гор…
Но луч пробивается робким приветом,
Пронзив на мгновение зыбкий простор.

Я сердце ему распахну спозаранку,
Раздвинув нависшие гроздья-года!
Счастливый промчусь, через лес, к полустанку,
Где в юность зовут, проносясь, поезда.

Составы стучат, исчезая в тумане,
И призрачной лентою в Прошлое манят…

И тянутся рельсы – звенящим наитьем —
Сквозь наш переменчивый, суетный мир,
И в радугу входят блестящие нити…
– Билет продадите, Небесный кассир?

Считаю, словно чётки, жизнь свою,
И память – рваный плащ – не греет плечи.
В молитве перед Господом стою,
Слова сгорают тихо, словно свечи.

Но тает в дымке тайная печаль,
Святые лики замерли на страже…
Я с трепетом несу к устам Грааль —
Дозволь, Христос, испить из вечной Чаши?

Земную жизнь я в поиске провёл,
Метался и плутал, но верил в чудо.
И к Богу, словно лодку на прикол,
Причалил сердце огненным сосудом.

Грааль горит, и там, на дне его, —
Та Жизнь, что мы вовеки не избудем:
Густой исток, Святое Естество,
Завещанное всем спасённым людям!

Снег летит над судьбиной остуженной,
Над просоленной пашней крестьянина,
И струится позёмкой жемчужною,
Освещая пути к покаянию.

Снег метёт и разносится вьюгами
Над озёрами и перелесками.
Отзывается прошлыми муками
На погостах, завещанных предками.

Снег идёт – укрывает околицы
Человеческих судеб немыслимых…
И проносится снежная вольница
Нерушимою Русскою Истиной.

Бронёю ледяной скрывается река,
Бойницей пойман луч алеющего солнца…
Соборы помнят мощь былинного полка
И воинских кольчуг закованные кольца.

Зарёй вечернею багрянятся дома,
И кремль туманами укутала зима…

Вновь колокол литой с народом говорит,
Его могучий звон Христовым зовом полон.
И голубь очертил мерцание зари;
И, кажется, – с небес нисходит Голос.

Крещенский мир дарует радость нам!
Приемлет иордань молитвенные рати,
И струйки ладана восходят к образам,
И сердце полнится морозной благодатью!

…И голос внятный зазвучал,
Под сводом заиграло эхо!
Созвучья захлестнули зал
Волной грядущего успеха.

Руси очерчен вещий путь,
Запечетлён в узорных ритмах,
И звуком оживает суть,
Что в бездне Прошлого сокрыта.

И, кажется, вот-вот, в сей миг
Зарницей вспыхнет заклинанье,
Пророча мир грядущих книг,
Напевы будущих сказаний!

…Лишь только молния строки
Способна снять оковы плоти
И косной смерти вопреки
Метнуть сквозь тьму Бессмертья дротик.

Пожелтевшие снимки в руках,
Голос прошлого в них притаился…
Шелест Времени слышен слегка,
Плещут сполохи вещей зарницы…

Вот мальчишкой седлаю коня,
Воздух пьян сенокосным угаром;
Тёплый хлеб и кувшин молока,
Рожь колышется спелым пожаром…

Снимки – отсвет далёкой поры:
Снова с мамой грибы собираем;
Это осени щедрой миры,
Это ветер вихры мне ласкает.

Вновь: лапта и футбол во дворе,
И «зазноба» лукаво смеётся,
И багрянится лист в октябре,
Жизнь кружит за высоким оконцем.

Точно речки нежданная рябь,
Вспыхнет юность – простыми листками.
Кто вернёт мне тот милый октябрь?
Только память моя… Только память.

С пригорка он взглядом любовно окинул —
Соломенный цвет переспелой пшеницы,
Напевом берёз осветилась долина,
И ветер донёс ароматы ушицы.

В томящемся мареве плавился вечер,
Дымок разошёлся над сонной лощиной —
И запахом хлеба тянуло от печи,
И щурилось солнце улыбкою милой.

Он глянул, и память помчалась вдогонку
Под гулкие своды просторов дождливых
На берег реки, где с друзьями, мальчонкой,
Пасли лошадей на темнеющих нивах.

Ведь было когда-то – деревни стояли!
С гармоникой звонкой ходили друг к дружке,
Дружили, влюблялись и свадьбы играли,
Девчата заливисто пели частушки…

Но, взглядом поймав проржавевшие цепи
И брошенный остов крестьянского сруба,
Почувствовал сердцем пронзительный трепет,
И боль отозвалась садняще и скупо.

….Как много потерянных судеб в округе,
Года разметали крестьянское племя…
И кружат в погостах постылые вьюги,
И кануло в омут цветущее время.

Но люди остались, и правда за ними —
Кто пашет и сеет с упорством, с надрывом —
И дух сохранит, и Отчизну поднимет!
…И ветер надежды промчится по жнивам!

Я – на перроне Курского вокзала…
В тумане вырастает силуэт —
Встречаю поезд… Снова входит мама
В московский будоражащий рассвет.

И вьётся хоровод воспоминаний,
Перрон накрыт волною голосов…
И вот она – в цветастом сарафане,
С улыбкою, с котомками даров.

Нас ждёт вдали радушная Коломна,
Где стол накрыт и детвора гурьбой,
Где славный пёс, зевнув, вздыхает томно,
Где дом стоит с распахнутой душой.