Вероника Соколова - Меняя перья. Стихи

Любимой – значит быть святой.
Счастливой – значит быть простой.
Влюблённой – значит быть стрелой.
Несчастной – значит быть золой.

Непризнанной сестрой,
Зачёркнутой строкой,
Непройденной верстой,
Забытою рекой —

Я буду бледной странницей.
Ты – будешь белою страницей.

Душа моя, как ранится,
К тебе стрелой стремится.
Вылиться, очиститься и помолиться
О любви. Перевернуть на чистую страницу.

Любовь моя, как в детских играх,
Наигранно-смешна:
То дикое рычанье тигра,
А то молчаньем оглушает тишина.

Молчанье же не означает ссор,
Молчание, сквозь призму,
На видео прокрутит восторженный простор
Столь низменного оптимизма,

Тот возвышающий костёр
Непризнанных для тех, кто признан,
Непризванных для тех, кто призван,
Нестоящих для тех, кто стоит,
Непросящих для тех, кто просит,

Я буду той просящей,
Непризнанной сестрой,
Я буду той молящейся,
Сожжённой тем костром.

Ты будешь бледным странником,
Ты будешь вслед за мной
Таким же вечным всадником…
…
Кто будет твоей стрелой?

В том мире нет эмоций, чувств и настроений.
Есть правил свод, где истина в смирении.
И прописными, в скобках – бог.

Простая гравировка на фужере,
Мерцала в полутьме торшера.
Сказал ты, усмехнувшись, что неплохо.
И лёд в бокал и виски на два пальца.

А мне шампанского, конечно из Прованса.
Молчишь. Смотрю сквозь розовый фужер.

Как кубик льда в твоем бокале
Плавясь, медленно перетекая,
Кружась легонько между этажей,

И очертания сдав на хранение судьбе,
Из сущности своей в твою вникая,
Меняю отношение к себе, к тебе.

Вспоминается с особой чёткостью
То ли нежность, то ли печаль.
Память стёрла железной щеткою,
То, что принято прощать.

«Я не помню» – со счастливой улыбкою
Повторяю опять и опять.
Только память, как лента липкая,
То, что вспомнила, уже не отнять.

Вспоминается в мелких подробностях,
То, что раньше звала – пустяк —
Оказалось важно, а прошлого
Уже не изменишь никак.

Остается желать невозможного —
Живя в непривычных условностях,
Оставаться собой – непреложная
Истина, а может пустяк…

Нет меня!

Я растворилась в том тумане,
Что ты принес с утра;
Светлая!

Я с легкокрылой стаей
Однодневок-мотыльков
Летела на огонь,
Что ты принес вчера;
Забудь меня!

Ты станешь быстрым ветром,
Что веет с моря солью и бедой;
Судьбу кляня,

Ты будешь алым светом,
Костром ночных дозоров,
Крестом морских чудовищ,
Что поднимает бурю над водой;
Я ж – ртуть и яд,

Как метроном,
Безжалостный, непримиримый
Отсчитывает ритм, как точку с запятой,
Чтобы поставить знак (печать) – МОРИННА.

Ожидание, как всякий праздник,
Тянется резинкой от трусов,
Днём заботы, вечером ненастье,
Ночь – закрыта на засов.

Ждать – немыслимо! Как верить в чудо.
Хотя, не верить тоже не могу.
Молчание – улыбка Будды,
Молчу. И улыбаюсь. Лгу.

Ложь, ловко переделанная в правду,
Как муха, перемазавшись в меду,
Застряла и командует парадом,
А я всё жду и жду и жду…

Запах сырости и прелых листьев
Снова осень… Дождь прошёл.
И рябина ржавой кистью
Тяжело висит ещё.

Снова пальцы мёрзнут, шарф на шее,
Сигарета тает на ветру.
Снова тысячу вещей я
В свой будильник заведу.

Загляну в твой синий омут
И пресладкий лжи водоворот,
Превратит цветы в солому
И в слова – воздушное слияние аорт.

Промолчи про обещанья,
Что «всё будет завтра вновь»…

Просто чуточку печальней
Будет песня про любовь.

Так смотрит душа
из другого мира.
Отпечатавшись
На стекле.

В снах истерзанного эфира
Взгляд надежды и
Вздох во мгле.

Так доверяются
Неизбежности,
Зная в точности
Свой удел.

Так прощаются,
Не успев спасти.
Став последним тем самым – Тем.

Собирая по кусочкам наглость,
Взбираясь, сломала ноготь,
Акриловый, несгораемой
Обработки, с оригинальным,
Б-блин, рисуночком.

И туда же – в рай мой
Улетели шляпка и сумочка.
Фасона… (Вздох) …Дизайна…
Да будет покой им и тайна!

Почти добравшись до вершины,
Зануда-блин-мечтательница
Села отдохнуть и решила
Подумать: а была ли причина,
Появиться Звезде, светиться,
И звать меня наверх?

Что я буду делать там – в матрице?
Заново решу родиться?
Сжалится надо мной Звезда или не х…

Может Звезда – просто смотритель…

Сомнений выраженный страх,
Обутый в пепел настроений,
Я провожала в зеркалах.
Не навсегда. Но непременно.

В глазах блестящих утонул,
Триремы утренней коснулся,
И в свежей розовости скул
Вдыхая запах ночи вкусной,

Страх сомневающийся, строгий
Забылся в дымке утра неглиже…
Настанет вечер – лягут строки
В очередном напрасном мираже,

Я встречу в зеркале, как гостя,
Забытое сомнение – привычный грех.
И станет так легко и просто,
Услышав страха мелодичный смех.

В лесу дурманящем кружится голова.
Белесой дрёмой строится трава.
Решила – тут оставлю ворох ожиданий,
Дрова сложу горой переживаний,
И сверху пыльные тома воспоминаний.