Денис Рякин - Рулады демиурга

Пела песню озёрная дева,
Голос кроткий по воздуху плыл,
С ноткой грусти, задорно и смело
О герое, что в древности жил.

Не хваля его подвиги славные
Не судя перемен роковых,
Ни деньки его поисков давние,
Не припомня заслуг боевых:

Ни разбитые судна пиратов на дне,
Ни знамёна от царства бесславные
Ни руин знатных замков когда-то в огне,
Ни спасенья людей многократные.

И неспешный побег от чудовища,
Не сражения на пике всезнания,
Ни единую трату сокровища
Не могилу из грунта и гравия.

Но рапсодией тихо, уверенно
Возносила простые слова,
О герое, кто жил размеренно
О любви, что она сберегла.

О кострах в холода согревающих,
О беседах в безлунную ночь,
О друзьях боевых и товарищах,
Что уныние и грусть гнали прочь.

О знакомствах ведомых и встреченных
Приключенья на каждом пути,
О вневременном и обвенчанном
Счастье, что удалось обрести.

Стихли ноты озёрной красавицы,
Небо звёздным каскадом усеяно,
Пусть нам миром мелодия славится
Пусть над озером тихим рассеяна.

Вас посещала ли идея,
Вслух сообщить никак, робея,
Раздумья будоражит пламень:
«О чём мечтает камень?»

А распорядок его дня
Едва ли отличим от пня:
Лежать, скрываясь на земле
При свете лун, при мрачной тьме.

Не отрешим его кошмар,
Глубин космических ли дар:
Всегда собою быть!
А может… или нет – не быть

Существовать объектом мира,
Чтоб и о нём воспела лира,
Чтоб и его предназначение
Для каждой истины знамение

Сквозь годы сказки разметало,
Иные связи трактовало,
Иные судьбы создавало
И о себе само слагало!

А рядом, так же сотворён
Его сосед; ах, он влюблён
В небесный свод, в пушистый снег,
В стеклянный лёд, в свой тихий век.

Они смогли бы подружиться,
Но камню с камнем не ужиться!
И так всю вечность одному
Бывало лихо раз на дню.

Досуг неукротимых бурь,
Вся человеческая дурь,
Трактаты тысячи писцов,
Великой сотни мудрецов.

Известна летопись дороги
И чьи по ней ступали ноги,
И где текли в подземье реки,
И в грунте кто лежит на веки.

О сколько знаний в нём таится,
О сколько истин сохранится,
Его продолжится поэма
И реквиемом станет тема.

Но жаль, что дух тропе покорен,
По-королевски захоронен
И мысль сгорает словно пламень:
«О чём же грезит камень?»

Ночной кабак: не слишком людно,
Зато тепло и в нём уютно,
Кров полный выпивки и яств
И место встреч с десяток царств.

Прилюдный бал во сне пьянчуги,
Звук барда плавает в лачуге,
И вор-карманник, конокрад
Скупает вины всем за клад.

И всё бы веселиться им,
Прохожим старым, молодым
Да только в самый поздний час
Сюрприз обрадует сейчас.

Стук в дверь, видать какой вельможа,
Открылась… страшная же рожа
Глаза кричат: «Плати налог
Всяк, кто уйти увы не смог»

(Да, в городке такое дело,
Что за любое ночью тело,
Кабак платить обязан дань,
И даже в солнечную рань) —

«За сим, покорно притворившись,
Что не вернусь, поторопившись,
Уйду писать князьям доклад
За недоплаченный оклад»

«Ну что ж вы сразу, право дело,
– Взмолился барин так не смело
– Просите всё! Отдам жену…
Но только денег не могу…»

«Ну разумеется никак,
Такой испытанный чудак
Не сможет благом одарить.
Ну что ж..Тогда мы будем пить»

Вельможа сел с гурьбой солдат
Сняв просто кучу чистых лат,
Взревел: «Вино! Скорей вино!»
Да так что треснуло оно…

Побыв в уме и даже в здравии
И в небывалом добронравии,
Простил вельможа некий долг,
А вот какой, понять не мог…

И удалившись спозаранку
Грызя безвкусную баранку,
Ушёл подлец и расхититель
И самый доблестный грабитель.

Прошли часы, прошли минуты
И на рассвете лилипуты,
Что снились ярому пьянчуге,
Играли пьесу да в лачуге…

А вор-карманник, конокрад
Известным стал на этот град…
За речь свою, за дух к отчизне
И деловую хватку к жизни.

(Ну а конечно, кто ж с бокалом
И с фиолетовым фингалом,
За здравие диктует речь
По типу: «головы им с плечь!»)

А вот как был тот диалог:
Допив бокал, он молвил слог
«Друзья мои. Родные люди
Виновны мы? А кто же судьи?

Что смеют грабить по ночам
И топором грозить плечам,
Какое право у солдат
Люд грабить, молодых ребят»

«Кончай ворюга, -молвил барин,
– Не в том котле ты с нами сварен
Чтоб диктовать сплошную чушь
Не смей губить нас, мир не рушь»

«Нет, всё не так. Клянусь! Неверно!
Как жулик честный. Это скверно!
Покуда дремлет наш народ
Власть не сбавляет как-то ход»

Тогда конечно разозлившись,
Но добродушным притворившись
Решил хозяин выгнать вон
Рот наглый и не наглый стон.

И вор, по рабски, удалившись
И окончательно упившись
Побрел тропою ремесла
И взглядом будто бы осла.

Поутру случилось так, в тихом городке,
Между переулочных, вроде в уголке
Девица кудрявая, приодев наряд
Выходила из дому в персиковый сад.

Бежевые туфельки с бархатными блестками
Делают шажочки, крошечными сносками,
Лучики сбегаются, солнечного света,
Деревце качается, накануне лета.

Бежевое платьице, также по утру
Распласталось солнышком как-то на ветру,
В тихом городочке, листики шуршат,
Между переулочных вальс сыграть хотят.

Поутру случилось же, мимо почтальон
Очень по приличному, скромен и силен,
Проходил, наверное, почту разнося,
И гримасу скверную на лице неся,

Увидал он девицу, где-то вдалеке,
Шла она, задорная, будто налегке,
И подумал верное: «Что за красота!»
И шуршали листики где-то у моста,

Там ещё игривые, с самых юных лет
Детки добродушные познавали свет,
Ну а так же мутные чем-то старики
Слово неприличное сдернули с реки…

Хорошо, что листики там уже шуршат,
Не пугая мистики местных малышат.
Кстати в переулочной, где-то на углу
Слышались из булочной запахи нутру