Р. Нигачрок - Увидеть маму. Сборник

В детсад меня и брата водит
Сестра Галина перед школой.
Для взрослых путь туда недолог,
Уже длинней для восьмилетних.
Кому всего-то пятый годик,
Пройти путем не может этим.

Второй этаж, большая группа,
Столов с десяток, по четыре
Мест, не войдет в любой квартире
Детишек столько: здесь не тесно.
Нас кормят кашей вкусной, супом.
Игрушек множество чудесных.

Но к мамке хочется скорей,
Когда под вечер забирают
Детей, а я, насупясь, не играю,
Всё жду и жду иль у решётки,
А если в группе – у дверей,
Забытый всеми, как сиротка.

Возьму и сам дойду до дома,
Решил, в заборе дыр полно,
Один я в группе все равно,
И няня с тетей отвернулись…
Где прут в решетке, знаю, сломан,
Шмыг в дырку и – я среди улиц

Иду себе без провожатых
Вдоль магазина тротуаром,
Сто раз ходил я здесь недаром,
Киоск запомнил, перекресток,
Здесь угощались сладкой ватой.
Зеленый свет дождаться просто

И на ту сторону – бегом!..
Иду себе такой веселый
И мимо парка, мимо школы,
Всё интересно стало вдруг…
А вот и наш и двор, и дом,
И… мамин возгласа испуг!..

Врач педиатр стучится. Входите!..
Руки помыть можно здесь, и раздеться…
Как вижу врача, я нуждаюсь в защите,
В пятках душа и колотится сердце.

Мама, мне страшно, боюсь я укола!
Пусть тетя уйдет поскорее. Сынок!..
Лежу на коленях я с попою голой,
Ни вопли, ни мама, никто не помог.

С тех пор я укола боюсь до икоты,
И врач для меня пострашнее цыган,
С недугом в больницу иду с неохотой,
Мне сон и покой для здоровья гарант.

Пятилетний мальчишка осознает
Себя в городе большом и страшном.
Видит, в небе летит самолет,
Тянет ручку ребенок напрасно.

А во сне самолет тот упал на ладонь —
Теплый маленький, словно игрушка;
Мчит галопом норовистый конь,
В страхе мальчик вцепился в подушку.

Мама с папой, сестренка и братья —
Все в одном разместились жилье:
В центре стол, а по стенам кровати,
Из окна виден парк и Дворец…

Едут летом в деревню на волю.
Будет папа на стройке трудиться,
Отдохнут брат с сестренкою к школе,
С сентября им обоим учиться…

Для семьи дали дом брусовой,
Под окном палисад. Крытый двор.
Долго дом простоял нежилой.
Пол помыли и вынесли сор…

Во дворе на веревках качели,
А за домом большой огород…
Пару месяцев так пролетели,
И семья в мире-счастье живет…

Ночь. Темно. Будит мама детишек:
Собирайтесь! Мы едим домой…
Вот машина подъехала, слышат.
Папа пьяный сегодня и злой…

Шестимесячный крохотный братик
Неустанно и нудно орет —
Среди ночи подняли с кровати.
«Эй, заткните крикливому рот!»

Папа злой, папиросы ломает,
Всё не может никак прикурить.
Вещи мама спеша собирает:
«Я прошу, дорогой, не дури!..»

Он один остается в деревне.
Не поймет ребятня ничего:
Не достроил еще? Ждет он денег?
Не пускает начальник его?..

Никаких объяснений, торопит:
Быстро в кузов, не будут нас ждать!
И целуя малюточку в лобик,
Просит баба его подержать…

Вот машина летит по дороге,
В крытом кузове страшно сидеть.
Мама злится, орет, вся в тревоге,
И в окно не дает посмотреть…

Да, я помню тревожное время.
Пятилетним что мог понимать?!
Ясно вижу, как в кузове едим,
Как баюкает братика мать…

Как пришла незнакомая тетка —
Весть дурную она принесла,
Как вопила в истерике в глотку
Мама после, как гостья ушла…

Вижу гроб, а в нем спящего папу.
Жутко так мне к нему подходить.
Почему-то не хочется плакать…
Посетители вносят венки…

Я за дверью в углу, где игрушки,
Наблюдаю, как подняли гроб.
Попрощайся! – мне шепчет старушка, —
Поцелуй папу, деточка, в лоб…

Я боюсь!.. Не тащите, не надо! —
Прячусь снова за дверь поскорей.
Несмышленый ты, Вовик, ну ладно…
Четверых ведь оставил детей…

И старушка соседка уводит
К себе в комнату: Будем вдвоем…
Как ты мог удавиться, Володя!?.. —
Всё бормочет под нос о своем.

Все ушли. Опустела квартира.
«Выйдем что ли, на двор, поглядеть?..
Ах ты, маленький бедненький сирый!..
Вот и некому больше жалеть…»

На дворе грузовая машина,
И откинуты вниз все борта.
Гроб подняли на руки мужчины.
Говор тихий. Венки. Суета…

Вот и двор опустел. Напоследок
Крестят воздух и в землю поклон.
Листья желтые падают с веток.
Стар и млад возвращается в дом…

Сорок с лишним годов упорхнули.
Что теперь мне былое жалеть?..
Не узнаю я дом и тех улиц…
Всех рассудит по-своему смерть…

Как тяжко мне, что вот осталась
Одна совсем, и четверо детей!..
С твоим уходом жизнь моя пропала,
Любимый мой, и подлый змей!

Что ты наделал? Как ты можешь
Уйти, убив себя, семью оставив!?
И злость с обидой сердце гложет,
Так поступить ты был не вправе…

Как дальше жить, скажи на милость,
Одна детей я разве подниму?..
Любимый мой, чего тебе не жилось,
Какой пред Богом грех, я не пойму…

Ну что ж!.. Детей я не оставлю,
Пусть тяжко мне, я вытяну, стерплю,
Печаль свою я в гордость переплавлю,
Пусть предал нас, но я детей люблю!..

Твои три сына, дочь, кровинка от тебя,
Пусть ты ушел, но ты остался с нами…
Детей я подниму, я – мать, и их любя,
Отброшу боль, спеку я нервы в камень.

Ты в землю лёг, а обо мне подумал?..
Мне тридцать пять, кому вдова нужна?
Как ни крути, а надо жить!.. И эту думу
Отброшу!.. Да – вдова, навек твоя жена!

У Брагиных с полдюжины,
Считай, что, ребятишек,
От сосунков, до школьниц,
С полметра и повыше.

И я у них вдобавок
Гощу с утра до ночи,
Ведь не чужой ребенок,
Сродный, между прочим.

В страйке чушек трое,
Теленок и корова,
Там кролики и куры,
Петух, драчун, здоровый.

Заноз после войнушки
Я нахватал в ладошки.
Мой меч – обычно палка,
Ручка стругана немножко

Складником небрежно,
Сойдет и так для боя.
Сестрицы: зрители на лавке
Сидят, а бьются двое.

Кто победил, неважно,
Я, братец мой, Николка…
Ой, больно, тетя Клава!..
Терпи казак – орудует иголкой.