Татьяна Ляшенко - Рука касается руки… Стихи

День похожий на день: по дороге зайду в магазин,
поброжу вдоль аллей, отвлекусь от любимой работы…
Что, простите, за хрень! Хоть не верь предсказаньям И-цзин —
но выходит, что в ней всех симфоний записаны ноты…

Я не буду простой —
эту роскошь мне вряд ли купить
за сомненья мои и желание прыгнуть повыше.
Уплачу за постой – вот и всё, что сумела скопить…
Отгремели бои, канонады я больше не слышу —

это значит, что всё: можно просто работать, и жить,
и не ждать ничего, и себя понапрасну не мучить.
Кто себя не спасёт – тот не сможет другим предложить
даже тени того, что смягчит изначальную участь.

Как Платон из пещеры, я, может быть, выйду на свет,
прокляну эту боль, что глаза так мучительно режет,
но с вопросами веры сведу свои счёты на нет —
в окончательный ноль, от себя возвращаясь к себе же.

Сокровенный исток, нитевидный, потерянный пульс,
звук, за грань тишины уходящий по руслам артерий —
если это не Бог, то чего же тогда я боюсь?
Все иные смешны и совсем несерьёзны потери.

Я смотрю, мне кажется, в зеркало – но это не точно:
Может быть, это сцена в отчаянном свете рамп;
Может быть, в отражениях светильников потолочных
Разворачивается банальнейшая из драм.

Как будто я зритель, узнавший себя в актёре,
В невозможно родной асимметрии лица;
Как будто в случайно подслушанном разговоре —
Вся моя жизнь от начала и до конца.

Ведь это же точно мы – бесхитростные, нагие,
У древа познания стоим вплотную почти,
Но отчего вместо нас говорят другие —
Те слова, что нам так важно произнести?

В чужом исполнении те же радости и напасти —
Просты и естественны; не ясно лишь, почему
Одному человеку выдали столько страсти —
Я не понимаю и, видимо, не пойму.

И любопытно, и всё же слегка досадно,
Что так неуклюже кто-то наколдовал:
Мы с тобой из поколения теплохладных,
Выплюнутые Богом во временной интервал,

Где очень долгий ноябрь и обидно короткое лето,
Где райских садов не увидеть сквозь пепел и дым,
Где, героически погибая в борьбе за это,
Мы скучные пьесы играем пред залом пустым.

Лето. Долгожданная свобода.
Каждый день для счастья предназначен.
– Говорят, любовь живет три года?
– Может, так, а может и иначе…

Солнце греет каменные плиты.
Я сижу на берегу залива.
Неслиянны полюса магнита —
Точно так и мы с тобой… С обрыва
Вниз гляжу: внизу мурлычет море,
Лижет берег – без конкретных целей.
На скамейке рядышком со мною
Шелестит страницей Марк Аврелий —
Вот и все свидетели момента
Истины из воздуха и камня…

Это я – с приветом из Сорренто.
Не скучай. Люблю. Целую. Таня.

На улице, что в уборе
Платанов, скрестивших лапы,
Художник рисует море,
Цветы и родной Неаполь,

Зелёные горы Искьи,
В порту бессчётные лодки —
И солнечных красок искры
Горят на его полотнах.

А мимо проходят люди,
А мимо проходят годы —
И лучше уже не будет,
И тот, кто на пике моды,

Невольно стремится к спаду.
Лавровый венок увядший —
Плохой капитал; не надо
Жалеть о нём, но ведь дальше

Известно что… И из тени
Сомнений, тревог, обиды
Растут городские стены,
Цветы и морские виды

Неаполя, Капри, Искьи,
Заливы, долины, горы —
Привычно движенье кисти…
Купите пейзаж, сеньоры!

Когда опечалится сердце,
Заноет, как в клетке стальной,
Отправимся в Грецию греться,
Знакомиться с местной волной.

Отбросим тревогу и робость,
Исправим судьбы перекос,
Поедем на Кос и на Родос,
А с Родоса снова на Кос.

И где-нибудь на Санторини,
Где я в тебя снова влюблюсь,
Заметим на пляже эриний,
А с ними в компании – муз;

И может, прекрасную Нику
В купальнике цвета травы
Застанем в разгаре каникул
Практически без головы.

Мы сделаем массу открытий,
Мы к истине встанем лицом.
Мы Критику встретим на Крите
В аллее за Кносским дворцом

И примем её как родную,
Затащим в таверну, и там
Я ей от души зарифмую
Сто грамм и четыреста грамм.

А после графинчика узо,
Едва зайдёт речь о втором,
Случайная пьяная муза
Наш столик заденет бедром.

Нам станет легко и азартно,
Разгладятся хмурые лбы.
Сократ нам уступит стократно
В искусстве словесной борьбы.

В своих рассуждениях длинных
Достигнем основ, а затем
В Афинах поспорим о финнах —
Других не останется тем.

А дней через десять – гляди-ка! —
Уже самолёт до Москвы.
Вернёмся обратно, как Ника —
На крыльях и без головы.

На свете есть разные страны,
Есть реки, моря, океаны,
Есть пальмы, кокосы, бананы
И много красот и чудес;
Гостиницы есть и отели,
Где мы коротаем недели,
Но лучше всего, в самом деле,
Что ты на Земле этой есть.

Есть в мире песчаные пляжи,
И есть каменистые пляжи,
И скалы отвесные даже
Встречаются с пенной волной.
Прекрасны долины и горы!
Прекрасны закаты над морем!
Но лучшее место – в котором
Ты рядом и счастлив со мной.

Всё будет: янтарные звёзды,
Загар, отливающий бронзой,
И луч восходящего солнца
Пронзит облака остриём;
И осени будут, и зимы,
Ведь нам они необходимы,
Но лучшее время, любимый, —
Когда хорошо нам вдвоём.

Мы будем мечтать о хорошем
И всё, разумеется, сможем,
Мы станем друг другу дороже
Всех прочих сокровищ земных.
А если начать всё сначала,
То я возражать бы не стала,
Чтоб снова удачно совпало
И время, и место – и мы.

Рыбу ловить в Неаполитанском заливе —
тоже жребий, не хуже прочих.
Каждый рыбак хочет быть счастливым —
а если по правде, то кто не хочет?

Каждая лодка в заливе знает,
что счастье всегда приходит с рассветом,
что счастья много, и всем хватает,
но только не всякий помнит об этом;

что счастье похоже на белую пену
морской волны – руками не схватишь,
домой не возьмёшь, не повесишь на стену,
не поставишь на тумбочку около кровати,