Валерий Семенихин - Песок

Вот новые стихи. И в пыль
Доселе сделанное сразу
Ложится, внутренним приказом
Переведённое в утиль.
Не поспеваю за тобой,
Мой внутренний, мой ясновидец.
Горю и тлею чередой —
Мой дух в плену своих гостиниц
Оплачивает свой постой,
За каждой нужною строфой
Приоткрывая глыбы прозы,
Как Свет за каждою тюрьмой,
Как Крест – под лепестками Розы.
Так я играю в пустяки
В пределах старого дивана
С медведем Пухом у реки
С красивым именем Нирвана.
Отпавший от высоких сфер,
Стыдящийся, в животном теле,
Среди базара и шинели
Я постигаю свой пример.
Но если Небом нам дано
Творить в себе иное небо,
Насущного не молим хлеба,
Но только Света, раз темно.

«Летать учитесь – охраню
Я вас от мерзости привычек.
Я – щит, люби Мою броню
И не люби своих обличий.
Я – взмах, когда не видно птиц.
Я – боль, когда улыбка в лицах.
Я весь – порыв испепелиться,
Свеченье Солнца, Лун, зарниц.
Сотрутся расы – нет вещей,
Ни покаянья, ни гордыни,
Узнай, что Я во всём – отныне
И навсегда. Я – Луч лучей.
Я – Красота, и Я – Любовь.
Разорванный, в одно сведу Я
Веками пролитую кровь.
Распятый, встану, торжествуя,
На высоту Своих вершин,
О единении радея:
Нет эллина, нет иудея —
Мой Дух средь вечности один
Свершает таинство усилий,
Тысячелетий топчет пыль.
В любой стране, эпохе иль
В любой тюрьме, в прожилках лилий —
Я есть. Я буду. Я един.
Нет времени во Мне – Я вечен.
Я – Человек, вочеловечен.
Я – камень, в камне жизнь Моя.
Рассекши ствол, найдешь Меня.
Во множестве Я целен весь.
Я – Тайна тайного – Я есмь».

Мы нисходим в долины —
Позабыть о звезде.
Мы звучащая глина,
Мы нигде и везде.

После громкого пира
Толстозадых Европ
Обрывается лира
В азиатский сугроб.

И качают метели
Сквозь созвездья и сны,
Словно люльку, качели
Одинокой страны.

То возносимся выше —
До коленей Отца,
То над бездной колышем
Тёмный прах мертвеца.

То ли дьявол родится,
То ли солнечный бог —
Неизвестности птица
Бьётся в каждый порог.

То смешлива, то гневна
Тайных клавишей прыть.
Умирать ежедневно,
Вспомнить и не забыть.

Я исчезаю на века,
Чтоб появиться на мгновенье —
Увидеть те же облака
И ту же лодку по теченью;
Болеть от медленности дней
На позабытом этом шаре,
Нечеловечности людей,
Неизменяемости твари.
Прости мне, если буду звать
Искать утерянные крылья,
Учиться, как не умирать
От одиночества, бессилья,
Наполнив некрылатый кров
Шумами крыл, прибоя пеной,
Выкатывая бочки слов
Из недр сиятельной Вселенной.

Верни столетья, камешки и стужи,
Живи на краешке зари.
Достоинство не разменяй на ужин.
«Я странник, значит – воин» – говори.
Не верь освобождению снаружи.
Оно – внутри.

Розовый глаз заката.
Звезд золотые знаки.
Не пожелай возврата
Государю Итаки —
Дар его – дар разлуки,
Пепел предначертаний,
Неповторимость муки,
Песни, весла, страданий.
Вечный игрок, не ты ли
Следуешь тайной карте?
Знать и молчать, Вергилий.
Верить и помнить, Данте.
Странник, приют напрасен.
Ты, как горящий факел,
Только в пути прекрасен.
Нет здесь твоей Итаки.

Это ветер с Луны шевелит занавески.
Каждый шорох несет обещанье чудес.
Все постыдное спит, очертанья не резки
У сквозных мотыльков с невысоких небес.

Мы живем здесь давно, мы не знаем другое.
Наша память слаба, наша чаша низка.
Но зачем колокольчик серебряный Ноя —
Как короткая молния возле виска?

Чем больнее, тем бессловесней.
Что же там, за последней песней,
Если, царственно отстранясь
От безумных слов, в звук свирели,
Колокольчика и капели
Ты идешь, как бескровный князь?

Только дунешь в рожок улитки —
По спирали, по теплой нитке
Эта музыка потечет
До высоких звезд неподвижных —
О забрызганных зноем вишнях
Не расскажет иначе рот…

Как цветок еще скрыт в бутоне,
Так молчанье таится в лоне
Напоенных величьем слов.
Чем больнее, тем бессловесней.
Ты не здесь – за последней песней
Легкий шелест твоих шагов.

…Избушечные сны и все такое,
Как бы любезность бытия порой,
И женщина, похожая на Хлою,
И взрослый мир за огненной чертой.
Мой вымысел приходит за улыбкой,
А не за кровью, болью и тоской.
За каплей капля, музыкою зыбкой
Душа стиха стекает в золотой
Пера расщеп… Всё дело в придыханьи,
Подметках кавалера де Гриё…
Ещё твоё царапает сознанье
Оттиканной секунды остриё.

Расставить нужные слова,
Ни Рая не держась, ни Ада —
Солдатиков земного сада —
Да будет в них Любовь права,
А Смерть ни в чем не виновата.

Всю жизнь, до самого конца,
Слагать одно стихотворенье —
Длиною в оборот Венца —
Во славу вечного Отца.
И пусть прибой поминовенья
Не вспомнит твоего лица.

Июльские цветные сквозняки
Приносят звуки солнечной реки.

И вновь слетает кружево стрекоз
На испещренный письменами мозг.

И тихая мелодия слышна,
И все вокруг и выше – все она.

По крошеву июля босиком —
За музыкой, за тайной, за стихом.

Ума седьмую отворить печать
И заново пути свои начать.

И где-то, по-за тридевять земель,
Из сердца вырезать свирель.

Зови меня Никто, малыш.
Гомер и птица в небе – лишь
Фантасмагория… Провидец,
Гость неприветливых гостиниц
Земных, не знавший прочных крыш,
На мнимом острове стоишь,
Волны приветствуя гостинец:
Долемурический голыш,
Отбитый мраморный мизинец…
Вспорх бабочки – Лилиенталь,
Безличные ступени Лхасы,
Как музыка веков – Грааль,
Га-Ноцри, Гаутама, Вьяса…
Весло над миром водрузишь —
Знак окончанья рокового
Земного сна, где время – мышь
Играет складками Былого…
Но сменишь одеянье лишь —
И все начнется с эпилога.
Зови меня Никто, малыш.

Пронизана вода лучами, дно
Как на ладони. Лодку опускаю
В струи бурливые – так решено:
Поутру плыть к неведомому краю,
Пока еще грядущее вино
Я в ручейках кровавых различаю.
Пока заката угли горячи —
Людей, событий и вещей зачатья,
Исчезновенье без следа, исчадья
Страстей дурных, похожих на мечи,
И добрых мыслей, что лелеют Братья,
Цветов, стрекоз и листьев – отыщи,
Чтоб взять с собой, ведь ждет тебя в пути —
Весь вылеплен из света ожиданий —
Незримый Остров – до него пути
Прокладывали вещие ладьи,
В которых пели баловни скитаний —
Поэты – мальчики, до тридцати
Уплывшие в края обетований.