Алексей Монастырюк - Первые князья

Как бы хотелось во сне,
Как в детстве летать,
Как бы хотелось мне,
Поверить-мечтать.

Ах, ребята-муравьи,
Снуют по горке,
Снег, ледянки, все свои,
И родители в сторонке.

Кимарит кот в окошке,
А в часах кукушка,
Эх, нет гармошки,
Зато есть хлопушка!

Я копия с очередной миллионной копии Адама,
Земля круглее, чем Бородинская панорама.

Круглей, но не идеально круглая,
А солнце то белое, то смуглое.

И всё по сути вторично, кроме Бога,
Слово есть важнее предлога,

В том смысле, что вечность важнее мига,
Где миг – это любимая книга,

Не та книга, где завидуешь ещё не читавшим,
В этой невольно соавтором ставший,

Ищешь ответы, в чем смысл, идея,
И тем уникальна тогда одиссея.

Но главный вопрос остаётся меж тем,
Зачем человек Богу? Зачем? Зачем?

Вижу цель, не вижу пути,
Она лишь мираж в пустыне,
И без того мне не дойти,
Яд греха меня опрокинет.

Как-то русская белуга,
Заплыла в пиратскую Тортугу.

А в трактир вошла, как лев,
Между сотен красных дев.

На хвосте свис попугай,
И поёт собачий лай.

"Родила вам бочку рома,
И притаранила из дома.

Там вода хмелее водки,
А под шубой спит селедка.

«Карамба», а по нашему "писец",
Будет «мать» вам и "отец".

Ром почти что молоко,
Пьется быстро и легко.

Если вмазать кока-колки,
То запляшут даже волки.

Вы, пираты, слабаки,
Не то что наши казаки".

В целом все, а дальше больше,
Придумать смогут только в Польше.

Окаменело сердце, никому не нужно,
И для себя уже не хочет ничего,
Враги мои приходят дружно,
Друзья исчезли все до одного.

Полжизни веришь в полстакана,
На половину полон, дна не видно,
Правда казалась горькой без обмана,
А ложь казалась безобидной.

Чем больше времени проходит,
Тем меньше шансов на успех,
И благодать, и вдохновение нисходят,
На молодых, да избранных, а не на всех.

Еще быть может что-то ухвачу,
Возьму как выверну иначе,
А то вдруг мрачно пошучу,
Или от радости заплачу.

Но выйдет все банально до зевоты,
Смирился с этим, дам расписку.
Я предпочел домашние заботы,
Служенье музам мне не близко.

Затопила город
Белая нефть,
Лезет всем за ворот,
Лепит барельеф.

Радуются дети,
А с ними снеговик,
Что за минуты эти,
Во дворе возник.

Понимаешь сразу,
Как ты постарел,
Словно по приказу,
Бегом в машину сел.

В начале было два слога,
Две сущности стало у Бога,
После второго рождения.
Два начала имеет дорога,
И два у нее итога,
Два на пути восхождения.

Фавор и Голгофа,
Преображение и катастрофа,
Бога и человека,
Когда смерти пали оковы,
Сон взамен был дарован,
До скончания века.

Меня прокляло море,
И бросило чайкам на берег,
Без громких историй,
И диких истерик.

За то, что соленую воду,
Пугающий мрак глубины,
И тех, кем не буду обглодан,
Я разлюбил, а они влюблены.

Когда назад дороги нет,
И сожжены мосты,
Получишь, наконец, ответ
Не говно ли ты.

Когда земля уходит из-под ног,
И просыпается вулкан,
Ты понимаешь, что не Бог,
Что смоет в океан.

За окном метель,
Срывает шляпу,